Астра 4. Глава 3

Глава 3

 

Когда мы вернулись, их величество стоял в плотном кольце придворных и общался. Но, завидев нас, подал знак, и народ тут же испарился. Единственным, кто остался на месте, был Вернон. Маг, как и прежде, лучился улыбкой, и явно наслаждался всем, что творится вокруг.

Следующим жестом Роналкор подозвал лакея с подносом. Это было очень кстати, потому что пить хотелось ужасно. Я подхватила бокал с игристым розовым вином, Дантос предпочёл вино красное – оно было покрепче. Но выпить и расслабиться не успели.

Офицер! А точнее командир императорского полка! Он вошел в зал, и хотя разделявшее нас расстояние было огромным, сразу привлёк внимание. Не бежал, но двигался очень быстро. И вид имел… слегка потерянный.

Роналкор мгновенно напрягся. Телохранители, которые отирались поблизости, резко шагнули вперёд. А парой минут позже, когда гвардеец приблизился и выпалил новость, застыли вместе со всеми, и глаза вытаращили.

– Стража восточных ворот доложила по амулету, что в город прибыли эльфы, – щёлкнув каблуками, отрапортовал офицер. И, выдержав короткую паузу, спросил: – Во дворец пускать?

Новая пауза, и отошедший от шока Ронал выдохнул:

– Ну разумеется!

– А куда их вести? – помедлив и едва заметно сглотнув, уточнил вояка.

Драконья сущность уловила чувство лёгкой растерянности, которым от их величества повеяло. Спустя секунду, монарх сказал:

– Веди прямо сюда.

Офицер согнулся в почтительном поклоне и поспешил обратно, а наша тесная компания, включая подскочивших телохранителей, осталась в искреннем замешательстве.

Эльфы? Взяли и приехали? Сами? Да не может такого быть!

Нет, представители «высокого» народа людей никогда не чурались, более того, охотно поддерживали дипломатические отношения и с нашей империей, и с другими государствами. Но речи о дружбе не шло. Вежливый нейтралитет и только.

Незапланированными визитами, насколько мне было известно, вообще не увлекались. Всегда предпочитали встречаться на своей территории, а если и выбирались куда-либо, то список «пожеланий» был таким, что оставалось глубоко посочувствовать принимающей стороне.

А главное – никогда, ни при каких обстоятельствах, не шли на контакт первыми! Ну разве что в случаях нарушения их границ. Впрочем, там контакт был ожидаемо неприятным. Вернее, смертельно неприятным. Убийственным!

А тут…

Интуиция подсказывала: стражникам, сообразившим открыть запертые в это время суток ворота, грозит неминуемое повышение! А может ещё и крупная денежная премия обломится. Зато дворцовой прислуге придётся очень и очень несладко, потому что запросы у этих гостей ого-го какие.

Вот и Роналкор про эльфийский характер вспомнил – подозвав кого-то из приближенных, принялся чеканить распоряжения. Вельможа, дослушав императора, умчался стрелой, а наделённые повышенной наблюдательностью гости, замерли и приготовились увидеть нечто необычайное.

И увидели!

В тот самый миг, когда Ронал собрался оставить нас и подняться на положенное монарху место, в дверях зала появился уже знакомый офицер. Ну а за офицером – они. Пятерка в темно-зеленых плащах. Эльфы!

 

Стоим. Все вместе, всей разодетой по случаю торжества, уже немного захмелевшей сотенной толпой, и дружно стараемся не дышать, не моргать и вообще не шевелиться.

Эльфы тоже стоят. В смысле, замирают на пороге на несколько секунд, дабы оценить обстановку и плавно двинуться за сопровождающим их офицером.

Командир императорского полка дико нервничает, но внешне умудряется сохранить невозмутимость. Глядя на него, в голову закрадывается очень неуместная мысль: вот точно рюмку крепкой настойки для храбрости хряпнул!

Идут…

Придворные и гости заметно трепещут. Мужчины сгибаются в почтительных поклонах, леди приседают в реверансах, но представители «высокого» народа знаков вежливости словно не замечают. Двигаются размеренно и ровно. Спины прямые, подбородки вздёрнуты, на лицах безмятежное спокойствие, сильно похожее на высокомерие.

Вкупе с бледной кожей, длинными платиновыми волосами и неестественно яркими радужками глаз, это спокойствие делает эльфов похожими на коллекционные куклы – да, из числа тех, что изготавливаются на заказ, а спустя десяток лет продаются на аукционах за бешеные деньги. И с которыми совершенно не хочется играть, потому что… жутковато.

Идут.

Причём идут не абы как, а колонной: две пары, а последний, пятый, замыкающий.

Возможно, у эльфов вот такой строевой шаг в порядке вещей, но здесь и сейчас кажется какой-то дикостью. Мерещится, что ещё чуть-чуть и гости замрут, выхватят луки и тогда… Впрочем, это действительно лишь фантазия – оружия под зелёными плащами точно нет. Логичных в случае сегодняшнего мероприятия даров также не наблюдается.

Идут! Двигаются легко, но до того медленно, что невольно возникает вопрос – а как им удалось примчаться во дворец настолько рано? Кажется, доклад об их появлении у восточных ворот всего пять минут назад получен! Или это не эльфы поспешили, а наши стражники замешкались?

Впрочем, не важно. Сейчас имеет значение лишь то, что…

Идут!

Степенно и торжественно пересекают огромный зал и останавливаются ровно напротив нашей тесной компании. Хочется сказать, что напротив императора Роналкора, но нет, именно напротив нас. Всех!

Колонна рассыпается. Эльфы встают так, чтобы все друг друга видели – в смысле, и мы их, и они нас. И в этот миг становится заметена ещё одна примечательная вещь… Вопреки логике и законам вежливости, взгляды высоких гостей направлены не на монарха, а на герцога Кернского. Угу, именно на него, на Дана.

К счастью, длится эта провокационная ситуация очень недолго. Ещё пара секунд, и глава эльфийской делегации переводит взор на Роналкора. Он отвешивает в адрес их величества едва заметный кивок – ниже эльфы не кланяются, по крайней мере людям. Ронал отвечает тем же, и наша заледеневшая под напором шока компания отмирает.

Мужчины, включая примкнувших императорских телохранителей, сгибаются в поклонах, а я приседаю в очень глубоком, очень почтительном реверансе. А в процессе этого реверанса вздрагиваю и едва не роняю зажатый в руке бокал!

Голова опущена, поэтому не вижу, но очень ясно чувствую направленный на меня взгляд. Когда выпрямляюсь, нахожу в себе смелость поднять глаза и этот взгляд встретить.

И вздрагиваю снова!

Нет, ничего по-настоящему особенного или страшного. Просто один из эльфов – тот, что шел последним. Ушастый стоит и смотрит ну очень пристально, и хотя его лицо застыло в маске абсолютного спокойствия, я знаю – эльф удивлён. Да-да, мне драконья сущность подсказывает!

Тот факт, что золотая драконица может прочесть даже эльфа, становится поводом для нового шока. Просто они… не люди. Они сложнее, во всех смыслах. Да и контроль эмоций там такой, что ни одному «светскому актёру» или даже дипломату не снился. А тут… читаю. Точно-точно читаю!

В третий раз вздрагиваю уже не от взгляда, а он осознания – эльфы тоже читать могут. Причём не чувства – бес с ними, – а сами мысли! Ведь это среди людей дар телепатии не встречается. А для представителей «высокого» народа такая магия в порядке вещей.

Вопреки приличиям, невольно оглядываюсь на нашу компанию. Лишь теперь обращаю внимание на обруч, который голову Роналкора венчает, и начинаю… страстно нашему величеству завидовать! Просто чуйка подсказывает: несмотря на то, что среди людей телепатов не водится, без защиты от ментального воздействия Ронал в публичные места не выходит. Готова спорить на собственный хвост – этот обруч от многого, включая и чтение мыслей, зачарован. А вот у остальных с защитой… откровенная беда.

Ещё мгновение. Взгляд падает на ровный профиль герцога Кернского, и я, вопреки здравому смыслу, расплываюсь в улыбке.

Причина? Сознание посещает очень неуместная, но бесконечно приятная мысль: он меня телепатическому воздействию подвергал, он находил этот процесс забавным, так пусть теперь на собственной шкуре испытает!

А вслед за радостью приходит острое разочарование. Не быть Дантосу объектом эльфийского шпионажа – у него же иммунитет. У него же собственная, естественная защи…

– Ваше величество, – выдёргивает из раздумий красивый музыкальный голос. – Мы рады встрече и благодарим за оказанное гостеприимство.

При том, что из гостеприимства на данный момент были лишь распахнутые в ночи ворота города и беспрепятственный допуск в императорский дворец, звучит странновато, но проникнуться этой странностью я не успеваю. Меня отвлекают!

– Не беспокойтесь, – говорит эльф, стоящий практически напротив меня. Тот самый, что разглядывал и удивлялся. Причём обращается не к кому-нибудь, а опять-таки ко мне. Лично! – Не беспокойтесь, ваши мысли останутся при вас.

И добавляет, помедлив:

– В нашем посольстве телепатов нет.

Я отлично понимаю: моя задача – стоять и не отсвечивать! Смысл визита эльфов ещё не ясен, но тот факт, что общаться с ними должен, прежде всего, Роналкор, очевиден и последнему идиоту. Но… прикинуться статуей не получается.

Брови, вопреки желанию, приподнимаются, а я говорю раньше, чем успеваю подумать:

– Телепатов нет? Но мои мысли вы всё-таки прочитали.

– Угадал, – отвечает ушастый, и тонкие губы растягиваются в совершенно обычной, доброжелательной улыбке. – Это просто. Об этом все осведомлённые люди беспокоятся.

Драконья сущность подсказывает: эльф не врёт! И тем удивительней становится и без того невероятная ситуация.

– А почему? – спрашиваю опять-таки раньше, чем успеваю сообразить, что лучше бы помолчать. – Почему в вашем посольстве нет телепатов?

– Чтение мыслей не всегда уместно. А в случаях, когда желаешь заслужить доверие, просто недопустимо.

Желания повернуться к Дану и сказать: «Во-от! Слушай и запоминай!»… не возникло. Между нами всё-таки иное, и его телепатия на моё доверие совершенно не влияет. В том же, что касается эльфа, признание огорошило. Причём не только меня – всю нашу тесную компанию. Остальные, включая отступившего в сторонку командира императорского полка, слышать разговор не могли. Они находились слишком далеко и приблизиться, конечно, не решались.

Я с запозданием заметила, что наш маленький диалог перебил общение Роналкора с главой делегации, и слегка смутилась. Но не задать следующий, последний вопрос не могла:

– Что вы имели в виду под словами «осведомлённые люди»? С чего вы взяли, что я из таких?

– Вы слишком необычны, чтобы быть простой. – Эту фразу собеседник буквально пропел. – Вы из тех, кто имеет секреты, и разумно стремится эти секреты сохранить. А раз так, вы не можете не знать об опасности общения с нами. Но не волнуйтесь, народ эльфов никогда не причинит вам вреда.

Предыдущий вопрос был, конечно, последним, но после этих слов… Впрочем, на сей раз, прикусить язык я всё-таки успела. Моё «почему?» осталось невысказанным.

Однако шок был слишком очевиден, и собеседник, безусловно, понял, но удовлетворить любопытство не потрудился. Вместо этого протянул руку и свой вопрос задал:

– Вы позволите?

Я растерялась, причём совершенно. Прикоснуться к эльфу? И он сам об этом просит? А… а может я сплю? Или всё-таки перебрала вина и у меня банальный приступ белой горячки?

Но разум шептал: всё правда. Драконья сущность ворчала о том же. Это стало поводом отбросить сомнения, но отвечать на жест я не спешила. Просто мне слова о доверии вспомнились. И пусть полноценный дар метаморфа я утратила, однако способность считывать образы всё-таки осталась. А учитывая, что способность эта от меня не зависит, то есть неосознанно считываю каждого к кому прикоснусь…

– Не уверена, что вы этого хотите, – с некоторым нажимом произнесла я.

А в ответ поймала новую улыбку и тихое:

– Милая леди, мне прекрасно известно кто вы. Я видел вас. – И ещё тише, так, что пришлось практически по губам читать: – Я не боюсь вашего прикосновения.

Отступившая растерянность вернулась, но выяснения были настолько неуместны, что я вновь прикусила язык. По-прежнему не хотела, но всё-таки вложила руку в ладонь эльфа и едва не рухнула, осознав: он намеревается эту самую руку поцеловать!

В случае людей, жест был совершенно обычным и привычным, но тут, с эльфом… Да еще на глазах у всей столичной знати!

– Нириэль, ты неисправим, – сказал тот, в ком я определила главного.

Всё. Силы кончились, способность удивляться тоже иссякла. А желания показаться приличной не было изначально! Поэтому, едва эльф прикоснулся губами к пальцам и отступил, не выдержала и сделала большой глоток из бокала. И тут же чихнула, ибо пузырьки игристого бессовестно ударили в нос.

Смешно сказать, но моя искренняя нервозность была встречена очень доброжелательно. Спокойные до холодности «высокие» заулыбались, а я лишь сейчас сообразила – всё время разговора с Нириэлем меня изучали, и довольно пристально. В данный момент драконья сущность чуяла удивление и восторг, ну а я…

– Нириэль? – переспросила шепотом. – Предсказатель?

Давешний собеседник просиял и… поклонился. Причём не так, как «главный» императору кланялся, а по-настоящему! Этот жест был поводом для обморока – прежде всего из-за Роналкора. Но чуткая драконья сущность подсказала: расслабься, всё хорошо, Роналкор сам в удивлении, а вовсе не в злости.

Тем не менее, расслабляться было, безусловно, рано.

– Мы ехали сюда за чудом, – одаривая меня тёплым взглядом, сказал «главный». – И никак не думали, что встретим ещё одно.

«Ещё одно» – это, по всей видимости, я. А кто «первое»?

Ответ был очевиден, но осознать его я не успела. Меня вновь отвлекли. Впрочем, не только меня. Всех.

– Ваше величество, – вот теперь «главный» поклонился Роналкору как следует. Наверное, впервые за всю историю дипломатических отношений между народами людей и эльфов. – Вы очень счастливый и удачливый правитель. В ваших землях случилось два немыслимых события. События, способных подарить государству долгий мир и благоденствие.

Ронал, выслушав эльфа, глянул на нас с Дантосом и хитро улыбнулся.

– Да, я знаю, – сказал монарх.

– Высшая магия несколько веков обходила человеческий род стороной, но наши оракулы предсказывали – однажды высшая магия к вам вернётся. Мы приехали, чтобы взглянуть на человека, которого она посчитала достойным.

Глава эльфийского посольства замолчал, то ли переводя дух, то ли давая возможность осмыслить сказанное. А через миг снова повернулся и уставился на меня.

– В том же, что касается этой леди…

Договорить ушастый не потрудился. Он сделал полшага вперёд, а остальные наоборот отступили, освобождая дорогу вожаку. «Главный» ситуацией воспользовался. Подошел и подал мне руку, непрозрачно намекая, что желает повторить давешний жест Нириэля.

В этот раз я не колебалась. Вложила руку в ладонь эльфа и замерла, чувствуя, как рушится привычная картина мира. Просто один поцелуй – это исключение, но два… почти правило!

«Главный» прикоснулся губами к пальцам и выпрямился. Правда руку мою не отпустил. Вместо этого уставился в глаза, и его пристальный взгляд невольно возродил в памяти встречу с духовным лидером драхов, с Фарубом.

Тогда драконья сущность точно так же ворочалась, бурчала и смущалась. Я же стояла и не могла отвести взгляд…

А вот громкого недружелюбного покашливания, наоборот, не было. Равно как и следующих слов:

– Господа, я всё понимаю, но может быть хватит? Мои нервы, знаете ли, не железные.

Эльф подобного тона и обращения точно не ждал. Подозрений в излишней симпатии к представительнице чужого народа не ждал тем более. Он удивлённо моргнул и чуть ослабил хватку, позволяя мне выдернуть руку, и тут же перевёл взгляд на Дана.

Я тоже на их светлость взглянула. Посмотрела, чтобы обнаружить стиснутые зубы, желваки на щеках, и глаза, которые ещё не вспыхнули магическим светом, но почти.

Мне, как человеку знакомому с проявлениями древней магии, стало жутковато, а эльф среагировал иначе. Он искренне изумился и спросил:

– Так вы вместе?

– Ещё как, – плюя на дипломатию и законы гостеприимства, процедил их светлость.

И хотя руку мою никто уже не лобызал, атмосфера накалилась до предела. Одно из ожидаемых послами «высокого» народа «чудес», безусловно, находилось в полушаге от того, чтобы оторвать этим самым послам уши. А может и не только их!

Не знаю, чем бы дело кончилось, если бы ни Роналкор – их величество разрядил ситуацию, залившись громким басистым хохотом. Вот после этого Дан заметно расслабился, а я оказалась властно прижата к герцогскому боку.

В том, что касается эльфов, они наблюдали за происходящим с великим изумлением. А когда буря миновала, дружно вздохнули и заулыбались.

– Что ж, теперь мы можем быть спокойны, – сказал глава делегации. – Леди в надежных руках.

Дан наморщил нос, а «главный» уставился выжидательно. Безусловно, хотел услышать имя.

– Дантос, – сказал блондинчик хмуро. – Герцог Кернский.

– Арманитинэль, – представился в свою очередь эльф. И… да, опять отвесил самый настоящий поклон.

Вот только теперь я изволила обратить внимание на драконью сущность, которая, как и прежде, ловила эмоции окружающих и всё-всё подмечала. Оказалось, приглашенная на приём аристократия уже не в шоке, а где-то намного глубже.

Я перевела взгляд на ближайшую к нам стайку богатых и родовитых, и закусила губу, чтобы не рассмеяться. Нет, драконья сущность не ошибалась, а вытянутые лица и вытаращенные глаза смотрелись так красиво, так здорово!

– Кхм… – прозвучало рядом, и все взгляды устремились к молчавшему до сего момента Вернону.

Дантос тут же вспомнил о приличиях, сказал:

– Господа, позвольте представить вам моего друга и одного из лучших магов империи. – И добавил после приличной моменту паузы: – Вернон.

Тот факт, что фамилии или титула их светлость не назвал, никого не удивил – маги, в большинстве своём, предпочитают использовать только имя. В том же, что касается меня, фамилию Вернона однажды слышала, но не запомнила. А вот титула и ветвистой родословной, как поняла, у нашего магически одарённого друга не имелось. Но это было мелочью. По мне, его таланты были несравнимо ценней. А искренность и преданность ещё дороже.

– Многоуважаемый Арманитинэль, – начал Вернон, и я мысленно присвистнула – как только запомнил столь зубодробительное имя? – Позвольте вопрос…

– Слушаю, – ответил эльф с какой-то нетипичной для этой высокомерной расы готовностью.

– Магия. Вы назвали её высшей…

– А у вас, насколько мне известно, она называется древней, – перебил ушастый. – Потому что в древние времена, людей наделённых или способных подчинить эту магию, было больше.

– А потом она человеческий род покинула? – уточнил Вернон. – И теперь вернулась?

Арманитинэль кивнул, не только подтверждая, но и показывая, что готов слушать дальше. И Вернон продолжил:

– А как обстоят дела с этой магией у вас?

Губы «главного» дрогнули в улыбке, которая показалась не слишком логичной. Но когда эльф заговорил, ситуация прояснилась.

– Вы, видимо, не поняли. Этот вид магии сильно отличается от прочих. Это не чтение аур и даже не телепатия. Высшая магия – явление крайне редкое, по-настоящему уникальное.

– То есть среди вас… – Вернон обвёл делегацию подчёркнутым взглядом.

– Нет, – правильно истолковав реплику, ответил эльф.

Я внутренне поморщилась. Только теперь поняла к чему клонил Вернон, и слегка расстроилась. Владеющих высшей магией среди представителей посольства нет имеется, следовательно, научить не смогут. Но, с другой стороны, они точно больше нашего знают, и раз так, способны сильно в этом деле помочь!

Вернон мыслил в том же направлении и, понимая, что благодушие эльфов может в какой-то момент закончиться, поспешил взять быка за рога. Угу, прямо тут, посреди торжественного приёма, в присутствии не посвящённых в тему телохранителей.

– Вы сказали, что приехали дабы взглянуть на человека, которого высшая магия посчитала достойным, – припомнил недавние слова Вернон. – То есть, эта магия подчиняется не каждому?

Арманитинэль просиял так, будто услышал нечто бесконечно забавное, и отрицательно качнул головой. Потом сказал:

– Нет, не каждому. Для владения высшей магией нужна особая чистота души и помыслов. Или, как выражаются у вас, у людей, совесть.

Я не сдержалась и фыркнула. Совесть? У Дана? Да… да что эта высшая магия понимает?!

А вот герцог Кернский, прекрасно мои взгляды на наличие у него совести знающий, наоборот развеселился. И незаметно ткнул меня пальцем в бок!

Мелочь? Да! Но это оказалось настолько щекотно, что я дёрнулась и едва не взвизгнула. Но через миг заставила себя посерьёзнеть.

Слова, сказанные Арманитинэлем, были очень созвучны моим ощущениям после похода в Лабиринт и, собственно, того самого поединка, в результате которого у их светлости древняя магия появилась. Но… а как же «червь»? Он тоже особой чистотой души и помыслов обладал?

Я даже хотела этот вопрос озвучить, но в итоге промолчала. Просто догадалась – нет, в ситуации с «червём» всё иначе, примерно, как с артефактами. Древнее чудовище являлось лишь сосудом. Если бы червь мог своей магией управлять, то не сидел бы в пещере, он бы, как минимум, выбрался и уполз.

А эльф тем временем продолжил:

– Именно поэтому высшая магия крайне редко передаётся по наследству. По этим же причинам дар может ослабеть или вообще исчезнуть.

– Ослабеть? – переспросил Вернон, а Роналкор…

– Подождите. Но ведь чистота помыслов – вещь очень неоднозначная, – сказал император. – Взять тех же фанатиков из братства Терна. Многие из рядовых членов братства были убеждены, что эликсир всемогущества, который они якобы составляли, поможет изменить мир к лучшему. Что появление сверхсильного мага положит конец всем войнам и насилию в принципе. С этой точки зрения, их помыслы и души были абсолютно чисты.

Упоминание братства Терна эльфов не удивило, то есть историю ушастые знали. Но примечательно не это. Примечателен тот факт, что во взгляде Арманитинэля появилась едва заметная, но всё-таки печаль.

– Нет, ваше величество. С высшей магией подобные вещи не проходят. Мы не знаем как именно, но она умеет оценивать и поступки, и взгляды, и то, насколько её носитель адекватен.

Повисла пауза. Не знаю, о чём думали остальные, мне же вспомнилось, что обладающих даром высшей магии среди приехавших к нам эльфов нет. А ещё слова об уникальности такого дара в памяти всплыли, а заодно тот факт, что эльфы, вопреки привычкам, примчались в столицу одного из человеческих государств с одной лишь целью – посмотреть на «достойного».

Как по мне, все эти моменты указывали на то, что владеющих высшей магией среди самих эльфов крайне мало. А печаль во взгляде Арманитинэля, да вкупе с вечным эльфийским высокомерием и убеждённостью в том, что «высокий» народ лучше и мудрее всех остальных, навела на мысль: слова об ослабевании и утрате дара не просто так сказаны.

Видимо, в древние времена и у них, у эльфов, высшей магии было гораздо больше. А сейчас… они эту магию теряют?

Увы, но поделиться своими соображениями я не могла – слишком опасно озвучивать такое. Да и толку нам от подобных сведений? Помочь обуздать магию они не способны, а раз так…

– Интересно, – нарушил молчание император. Голос прозвучал ровно, но нотки удовольствия тоже послышались. То есть мысль о том, что наделённого громадной силой безумца под боком не предвидится, Роналкору понравилась. Остального он, судя по всему, не опасался.

– Очень интересно, – поддержал монарха Вернон и точно приготовился задать новый вопрос, но был остановлен. Нет, не эльфами – Даном.

– Вернон, полегче, – сказал герцог Кернский мягко. – Вспомни о том, когда уважаемые послы прибыли, и каковы нынче дороги.

Замечание было уместным, но ни Вернона, ни меня, не порадовало. Их величество удовольствия также не испытал, однако, будучи человеком здравомыслящим, аргумент принял.

– Дантос прав, – пробасил он. И уже обращаясь к посольству: – Прошу прощения за нашу неучтивость. Желаете отдохнуть с дороги? Освежиться? Поужинать?

Эльфы не желали! Они вообще стояли и прямо-таки плавились от любопытства! Все, включая попавшего… ну фактически под допрос, Арманитинэля.

Но логика ситуации и законы гостеприимства сказать «нет» не позволяли. Тот факт, что встреча случилась на приёме в честь дня рождения наследника империи и залы полны гостей, а присутствие важной делегации праздничному настроению никак не способствует, тоже свою лепту внёс.

Именно поэтому Арманитинэль замер на мгновение, потом вежливо кивнул и сказал:

– Да, пожалуй. С удовольствием.

Их величество улыбнулся уголками губ и устремил свой взор в наполненный придворными зал. А выискав кого-то, сделал знак рукой и вновь к эльфам повернулся.

Поймав этот момент, глава делегации поспешил добавить:

– Но я надеюсь, что мы ещё увидимся?

Кто именно скрывался за этим «мы» было очевидно, и Роналкор, будучи ключевой фигурой, взял бразды правления в свои руки.

– Да, разумеется, – вежливо сказал он. – Герцог Кернский, леди Астрид и Вернон прибудут во дворец завтра, и…

Монарх замолчал, уловив то ли взгляд, то ли движение, а Дантос убрал руку с моей талии и, сделав полшага вперёд, учтиво поклонился.

– Ваше величество, простите, но в том, что касается завтрашнего дня… Видите ли, у нас с Верноном запланировано одно очень важное, совершенно безотлагательное дело. Собственно, то самое, ради которого мы посреди зимы в столицу примчались. И если вы позволите, если… – новый поклон, уже в сторону эльфов, – уважаемое посольство не против, то…

Дан не договорил, застыл в ожидании реакции.

Арманитинэль неохотно, но кивнул, и уже после этого кивка Роналкор ответил:

– Хорошо.

Блондинчик сдержанно улыбнулся, и лишь теперь продолжил:

– Я не знаю, сколько времени это займёт. Возможно один, возможно два-три дня. Но как только мы освободимся, немедленно будем.

Это была наглость! Причём махровая! Потому что теперь, после уже данного согласия, ни эльфы, ни император возразить не могли. И, несмотря на то, что Роналкор – друг, мне стало жутковато, но…

– Хорошо, – повторил их величество, а драконья сущность поклялась – он не злится! – Как только, так сразу сюда.

«Уважаемое посольство» немного скисло, но возразить не посмело. Дружно уставилось на императора, который намеревался передать их подскочившему вельможе – очень привилегированному, если судить по одежде и выражению лица.

Но я к расставанию была не готова. В смысле, мне страсть как хотелось кое-что уточнить, причём прямо сейчас.

Именно поэтому я скользнула вперёд и окликнула:

– Нириэль, можно вас на пару слов?

– Только в том случае, если ваш жених меня не побьёт, – ответил ушастый с улыбкой.

Шутка от эльфа? Это было ещё невероятнее, чем поцелуй, однако…

– Ну что вы, – отозвался герцог Кернский, который действительно неудовольствием вспыхнул. – Разве я способен на подобную дикость?

Нириэль, которому, как всякому предсказателю, отрыто больше, нежели остальным… неприлично захохотал. Вернон отреагировал спокойнее – просто разулыбался. А Роналкор, будучи всё той же ключевой фигурой, вздохнул и, возведя глаза к потолку, выпалил:

– Женщины! Что они с нами делают?

И вот, опять… Драконья сущность уверенно сообщила: монарх не злится! Более того – он тоже над происходящим угорает, только виду не показывает. Да и эльфы относятся к этому… в общем-то нарушению приличий, благожелательно. Только в самом начале, на реплике Дантоса, напряглись.

Чувствуя себя предельно странно, я шагнула к Нириэлю. А потом плюнула на всё, ловко взяла его под руку и оттащила подальше от нашей смешанной компании. Ну так, чтобы всякие любопытные разговор не услышали.

– Если вы хотите предсказание, – начал эльф, но я замотала головой, перебивая.

– Нет, я не любительница.

– А что так? – поинтересовался собеседник.

Я пожала плечами. Ну как это объяснить…

– Будущему лучше оставаться в будущем. Так может и опаснее, но интересней.

Точка зрения, безусловно, была не нова, и Нириэль улыбнулся.

– То есть вы хотите спросить о прошлом? – догадался он.

Лукавить я не стала. Кивнула и сказала прямо:

– Я хочу спросить о предсказании, которое вы делали одному магу. Он…

Зажмурившись, я приготовилась описывать внешность и особые приметы, но эльф перебил:

– Я знаю, о ком речь. – И прежде чем успела задать уточняющий вопрос: – Да, я назвал этому человеку день и час, когда он может вас встретить.

Ответ… не удивил, нет. Но мне вспомнилось, как Нириэль протягивал руку и его реплика о том, что он меня видел. Лишь теперь те слова обрели настоящий смысл. Эльф был знаком со мной по своим видениям, и действительно знал, кто я такая.

Захотелось спросить: зачем? Вы же видели, для чего Ласт ищет той встречи и, возможно, знали, как он со мной поступит!

Но я сдержалась и задала другой, куда более важный вопрос:

–  Но это не всё, что вы ему предсказали?

Да, я намекала на предсказание, отголоски которого Дантос и Вернон обнаружили в дневнике. То самое, которое заставило Ласта снять с дневника защиту, а также открыть адрес убежища и магические коды доступа. С учётом того, что нам предстояло в это логово войти, мне очень хотелось подробностей!

– Не всё, – не стал отнекиваться эльф. – Но леди… Астрид.

Нириэль выпрямился и принял доброжелательно-отстранённый вид. Потом глубоко вздохнул и сказал совсем не то, что хотелось услышать:

– Леди Астрид, предсказания – это очень личная вещь. И то, что было сказано тому магу…

Ушастый замолчал, предлагая мне самой обосновать безмолвное, но совершенно непрозрачное «нет». В общем, всё с ним понятно.

Тем не менее, я попыталась настоять. Но несколько секунд войны взглядов закончились полным поражением, и я отступила, дабы задать последний из мучивших меня вопросов:

– При нашей встрече, вы сказали, что народ эльфов никогда не причинит мне вреда. Почему?

Собеседник перестал прикидываться статуей и опять расцвёл улыбкой. Сказал с какой-то особой теплотой:

– Вы уникальны. Вы первая и пока единственная обладательница нового дара. А мы, народ эльфов, очень ценим красоту, и красоту магии в частности. Никто из нас не способен поднять руку, никто не способен такую красоту разрушить.

С этими словами эльф сделал ещё полшага назад и окинул меня долгим, восхищенным взглядом. Ну а я…

Захотелось стукнуть! Стукнуть этого Нириэля как следует, чтобы говорил яснее! Что он подразумевает под «новым даром» и «красотой магии»? Неужто мою способность в карликового дракона превращаться?

Но если так – откуда он узнал? В смысле, он-то ладно, он предсказатель, но остальные эльфы… Они же вели себя так, словно что-то видят. А пристальный взгляд Арманитинэля? Он ведь на драконью сущность смотрел! Вот как, не будучи предсказателем или провидцем, о ней пронюхал? Или они в своём посольстве все того, с особым пророческим даром?

И отдельно – что означает это загадочное «пока»? Нириэль желает сказать, что карликовых драконов в этом мире прибавится? Учитывая, кто я по рождению и каким образом своё слияние с драконом приобрела, разумно спросить – а с чего бы?!

Вот только спросить не получилось. Просто собеседник сделал ещё полшага назад и согнулся в поклоне, показывая, что разговор окончен. Будь мы наедине, я бы воспротивилась и возмутилась, но мы стояли посреди наполненного людьми зала.

Причём какими людьми! Ещё пару часов назад вся эта аристократия глядела на меня с презрением и твёрдо считала удачливой, но не заслуживающей этой удачи выскочкой. После представления, устроенного Роналкором и самими эльфами, имперская знать сильно призадумалась, а настроения заметно изменились.

Теперь перед ними стояла может не благородная, но безусловно достойная леди – молодая женщина, которой даже высокомерные эльфы кланяются. Устроить при всём при этом допрос с пристрастием? Принудить подавшего знак о завершении разговора Нириэля говорить? Разрушить образ леди и превратиться в базарную торговку?

Нет. Позволить себе подобный шаг я не могла. Да и не хотела, если честно.

Поэтому сдержала слова возмущения и, приняв самый вежливый вид, присела в глубоком реверансе. Мол, благодарю вас, господин ушастый. Я получила огромное удовольствие от нашего с вами общения!

Выпрямляясь и поднимая глаза, я была убеждена – эльф место разговора уже покинул, устремился к замершим в сторонке сородичам. Но ушастый был по-прежнему тут, и когда наши взгляды снова встретились, сказал:

– А предсказание я вам всё-таки сделаю. – И прежде чем успела воспротивиться, сообщил: – Вас ждёт огромное счастье, леди Астрид. Большее, чем вы можете вообразить!

Злость на Нириэля… не прошла, нет. Но сердце смягчилось, а губы дрогнули в невольной улыбке. Эльф на эту улыбку ответил и, подав руку, повёл обратно, к Дантосу, Роналкору, и остальным.

Едва мы приблизились, император сделал приглашающий жест, и делегация зашагала вслед за памятным вельможей. Сам Роналкор, поразмыслив, решил к группе эльфов присоединиться – по всей видимости, проводить и удостовериться, что всё точно в порядке.

Телохранители, разумеется, двинулись за монархом, а мы вновь остались втроём. В маленьком и привычном ещё со времен выезда из Рестрича составе. И вот теперь, когда лишние свидетели удалились, Вернон повернулся к герцогу Кернскому и спросил хмуро:

– Ну и что это было?

– Ты о чём? – попытался сыграть простака Дан.

Но маг реакцией не проникся…

– О твоём саботаже, – буркнул недовольно. – Мы только начали подбираться к важному, Арманитинэль был готов говорить, а ты…

– Успокойся, – перебил блондинчик морщась. А когда Вернон закрыл рот и поджал губы, продолжил: – То, что эльфы готовы делиться сведениями, это замечательно. Но мне очень не нравится стоять и понимать, что я знаю о своей магии меньше, нежели «высокие», которые этой магией не обладают.

Вернон откровенно скривился, но Дантос остался непреклонен.

– Хочешь компенсировать пропасть в знаниях за счёт записей Ласта? – озвучил очевидное маг.

Герцог Кернский кивнул. Сказал после паузы:

– Так будет правильней. Меньше поводов чувствовать себя идиотом.

Позиция была не слишком разумной, но оспаривать её ни Вернон, ни я не взялись. Да, всё закономерно, ситуация не очень приятна и Дантос в своём праве.

– К тому же, это их любопытство… – герцог хмыкнул и покосился на меня, непрозрачно намекая, о каком именно любопытстве речь, – надоело до колик. А учитывая, что управлять своей магией я пока не очень-то могу… В общем, «уважаемому посольству» действительно лучше отдохнуть.

Блондинчик не шутил, и я невольно закатила глаза. Ох уж мне эта ревность! Ох уж мне эти страсти! Нет, приятно, конечно, но нужно и меру знать!

– Кто бы говорил, – бессовестно подслушав мысли, выдал Дантос.

Я сперва нахмурилась, а через миг немножечко, самую малость, смутилась. Просто собственные приступы ревности вспомнились, включая попытку сделать искусственное дыхание Катарине. Но…

– В моём случае это было обоснованно, – сообщила я.

– Да неужели?

От их светлости повеяло настоящим, очень искренним весельем, ну а я… Я вдруг очень чётко поняла – оснований беситься действительно не было. Дантос не из тех, кто с лёгкостью клюёт на красивые глаза и глубокие декольте. Да и женское кокетство ему, по большому счёту, безразлично. А главное: он влюблён! Влюблён в меня! И эта любовь значит для него очень-очень много.

А самое занятное – я всегда, с первого момента сознавала, что он любит и никогда не предаст. Тем не менее, не ревновать не могла. Это было выше моих сил!

– Ну вот и я не могу, – сказал Дантос.

Несмотря на охватившее меня меланхоличное благодушие, захотелось зарычать. Вот обязательно все мои мысли читать? Неужели нельзя читать как-то… выборочно? Только то, что я готова показать и озвучить?

Герцог Кернский, безусловно, и эту мысль уловил, и тут же притворился, будто никакой телепатией вообще не обладает. А прежде чем я успела уличить в лукавстве, поклонился и прямо-таки промурлыкал:

– Леди Астрид, вы позволите пригласить вас на танец?

Я, разумеется, позволила. Смело вложила руку в герцогскую ладонь и, сопровождаемая самым бессовестным мужчиной на свете, проследовала в зал, где по-прежнему играл оркестр и кружились пары.

А наш замечательный Вернон остался брошенкой… Но маг не расстроился. На его лице было написано: танцуйте на здоровье! И вообще, делайте что хотите, только не ругайтесь.

Ругаться никто и не собирался, но когда вышли на паркет, я не удержалась и сказала:

– Любимый, твоя просьба отложить следующую встречу с эльфами… то, как ты это сделал… Знаешь, это была ужасная наглость.

– И что? – отозвался Дан с улыбкой.

Мне, в отличие от кое-кого, смеяться не хотелось. Поэтому ответила предельно серьёзно:

– То, что эта наглость может плохо аукнуться. Я бы, на месте Ронала, разозлилась и даже обиделась. И я бесконечно удивлена тем, что император отреагировал столь спокойно.

– А на что тут обижаться? – улыбка Дантоса стала ещё шире, и мне вновь захотелось зарычать. Но ровно до следующих слов: – Да, это было не слишком любезно, но я дал Роналу возможность принимать эльфийское посольство на несколько дней дольше. Теперь у него есть шанс произвести хорошее впечатление, улучшить дипломатические отношения с «высоким» народом, вогнать в зависть соседей, а может быть даже договориться с эльфами о чём-то важном. О чём-то, что принесёт пользу нашей империи.

Я застыла. Музыка уже играла, танец начался, а я стояла столбом и ошарашенно смотрела на Дантоса.

– Малышка, что не так? – попытался вывести из ступора он, и я отрицательно качнула головой.

– Нет. Ничего. Просто временами ты ведёшь себя настолько искренне, что я напрочь забываю о том, кто ты такой.

– А кто я такой? – спросил блондинчик осторожно.

– Светлость, – буркнула я. – Коварная и продуманная.

Напрягшийся было Дан расслабился и тихо рассмеялся, я же притворно шмыгнула носом и легонько наступила ему на ногу, намекая – все танцуют, а мы нет!

Герцог Кернский эту оплошность тут же исправил – шагнул вперёд, вынуждая сделать ответный шаг и влиться в череду бальных «па». Но весь оставшийся танец я мысленно бурчала под нос: коварная, продуманная светлость! Нет, ну ведь действительно коварная!

 

Но на этом наши приключения во дворце не закончились…

Получасом позже, когда мы с Дантосом стояли в сторонке, наблюдали за танцующими и утоляли жажду игристым вином, к нам подошел седоватый грузный мужчина в дорогом камзоле.

Герцог Кернский тут же просиял, отвесил учтивый поклон и сказал:

– Алексис! Очень рад встрече.

Вельможа улыбнулся в ответ и стрельнул глазами в меня.

– Прошу прощения, – продолжая улыбаться, сказал Дантос. – Алексис, позвольте представить вам мою невесту, леди Астрид. – И уже мне: – Астрид, это Алексис, виконт Таринский. Мой давний приятель и компаньон по охоте.

Желания запечатлеть на моей руке поцелуй виконт Таринский не выразил, чему я, мягко говоря, порадовалась. Чувствуя пусть небольшое, но всё-таки облегчение, присела в реверансе, а когда выпрямилась, услышала:

– Бесконечно рад знакомству, леди Астрид. Вы обворожительны.

В следующий миг виконт вновь повернулся к Дану и, приняв самый доброжелательный вид, всю мою радость убил:

– Ваша светлость, позвольте пригласить вашу леди на танец.

Нет! – безмолвно выпалила я.

Мысль была настолько сильной и яркой, что Дан со своей фрагментарной телепатией не только расслышал, но едва не вздрогнул. Тут же посмотрел на меня, а я…

Не разрешай! – подумала с нажимом, а внешне – улыбнулась и ресницами хлопнула.

И лишний раз убедилась: светлость моя не только коварна и продуманна, но и очень сообразительна. Пусть я не сказала, но Дантос прекрасно понял, что перед нами не кто иной, как одарённый метаморф.

От блондинчика сразу повеяло раздражением, но голос и манеры этих чувств не выдали.

– Простите Алексис, но не позволю. Это наш первый совместный выход в свет, и я не готов делить Астрид даже с друзьями.

– Дантос… – одарённый точно хотел настоять, но герцог Кернский договорить не позволил.

Теперь, во второй раз, Дан был не так вежлив:

– Алексис, катитесь к бесам, – озаряя мир прежней великолепной улыбкой, сказал он.

Аристократ застыл, но лишь на мгновение. Он поджал губы, бросил взгляд сперва на меня, потому на Дана, и тоже догадался. Понял, что я каким-то образом успела о его истинной личности сообщить.

– Вот, значит, как… – протянул «виконт» выпрямляясь.

– Вас это удивляет? – уже не пытаясь улыбаться, но ещё сохраняя вежливый вид, осведомился их светлость.

– Не очень, – ответил метаморф. Кстати, не врал. – Но поводов для столь сильного недоверия всё-таки не вижу. Вам позволили уехать из Рестрича, дали разрешение на брак, и даже претензий по поводу… – он кивнул на моё колье, – розовых бриллиантов не предъявляют, хотя могли бы. Все наши действия ясно говорят о том, что мы не намерены с вами враждовать. Мы хотим сотрудничать.

И уже не Дану, а мне, причём на порядок мягче:

– Астрид, посмотри, я даже перчатки для этого танца надел.

Нет! – мысленно выпалила я.

Потом сказала уже вслух:

– Я не буду с вами танцевать. И не подходите ко мне больше. И остальным скажите, чтобы не подходили.

– Остальным? – переспросил Дантос в полголоса. Но не удивился.

Я наигранно улыбнулась и кивнула.

Да! Да и ещё раз да, метаморфы на приёме присутствовали! Причём в достаточном количестве. Кажется, тут большая часть обитающих в столице одарённых собралась. И первых из них я почувствовала ещё в самом начале, когда мы от верхней одежды избавлялись. Но сосредотачиваться, и тем более заморачиваться, не пожелала. Более того – всё это время я старательно наличие сородичей игнорировала! Мне и без этого проблем хватало.

– Астрид… – в голосе фальшивого виконта прозвучали нотки раздражения, но я осталась на своём.

Зато Дантос начал беситься и, несмотря на его актёрские таланты, эта злость была очень даже заметна. Полагаю, именно она привлекла к нам ещё одного – молодого, стройного и холёного. Чуть позже я узнала: щёголя зовут Варт. В смысле, так звали человека, образ которого этот метаморф использовал.

– Виконт, – сияя внешней доброжелательностью, окликнул «молодой». А когда приблизился, понизил голос и сказал серьёзно: – Виконт прекратите. Астрид не обязана с вами танцевать. Примите отказ и удалитесь.

«Алексис» скривился и фыркнул, но слова «Варта» подействовали отрезвляюще.

– Простите, – с поклоном произнёс он. – Надеюсь, однажды мы найдём общий язык и всё изменится.

Повинуясь логике действа и помня о том, что мы не одни, я присела в новом реверансе, а Дантос вежливо кивнул. Ну а «Варт»…

– Прошу прощения. В связи с последними событиями, в частности, вашим визитом в Рестрич и его последствиями, мы все немного на нервах.

В том, что метаморфы «на нервах» никто не сомневался, но снабжать их успокоительными пилюлями, или обсуждать случившееся, не желал. И одарённый, скрывавшийся за личиной лощёного щёголя, прекрасно это нежелание понимал.

Однако от ненужной реплики всё-таки не удержался.

– Леди Астрид, я знал, что, повзрослев, вы станете настоящей красавицей, но реальность превзошла все ожидания. Вы восхитительны!

С учётом того, что мы по-прежнему были на людях, пришлось выдавить из себя новую улыбку, присесть в очередном реверансе и пролепетать:

– Благодарю, вы очень любезны.

А одарённый кивнул на мою шею и, весело подмигнув, добавил:

– Только Нилу с Дурутом это колье не показывайте. Старичков удар хватит.

Вот теперь… моя улыбка стала настоящей! Просто представила себя перед старейшинами и не удержалась. Дантос шутку тоже оценил – хмыкнул и слегка расслабился. Ну а скрытый под чужой личиной метаморф отвесил ещё один поклон и удалился.

Я не поняла, кто именно это был, но молчаливо порадовалась – всё-таки есть среди моих сородичей приличные… ну можно сказать люди.