Астра 2. Глава 3

Глава 3

 

Лечу! Купаюсь в чёрном, затянутом тучами небе, как в океане. Вспарываю носом воздух, ловлю крыльями порывы ветра, позволяю себе кувыркаться, закладывать виражи и парить.

Там внизу столица нашей империи. Центр города освещён множеством огней и если подняться выше, то может показаться, будто перед тобой вовсе не город, а россыпь магических кристаллов всех мастей.

Но мне эти кристаллы не нужны. Наоборот! При взгляде на сверкающее великолепие, становится жутковато. Просто тут, в столице, с дюжину таких, как я, и мне доподлинно известно – нищих среди них не водится. То есть они не на окраинах живут, а здесь, в центре.

Сбегая от циркачей, я об этом не думала, и только позже поняла, как мне повезло, что на «своих» не нарвалась. Но тот побег был спонтанным, а этот всё-таки спланированный, и теперь я точно знаю что делать.

Лечу! Прочь от магических огней. К окраине. Туда, где нет особняков, летних резиденций, и торговых лавок с подсвеченными магией витринами. Где лишь уличные фонари, одинокие и редкие.

В прошлый раз, когда я прыгнула в небо и напоролась на защитный купол, я была готова показаться «своим» в облике дракона, сейчас – нет. Просто теперь у меня есть деньги и, следовательно, выбор.

Мне нужна одежда. Мне нужна гостиница. А вот потом встретимся и поговорим.

Лечу…

Заложив очередной вираж, снижаю скорость и снижаюсь сама. Начинаю вглядываться… Нет, меня не вывески интересуют, и даже не окна. В данный момент я обращаю внимание на дворы и дворики.

У драконов прекрасное зрение, и в темноте мы видим преотлично, так что трудностей никаких. А драконья сущность не только людей, но и собак чует.

Именно наличие сторожевых псов, заставляет меня пронестись мимо двух дворов, где очень много белья сушится, где очень велика вероятность найти что-то подходящее. Зато в третьем охраны точно нет, и я спускаюсь, чтобы врезаться лапами в твёрдую, но мокрую от последних дождей землю и выплюнуть кошелёк.

И тишина…

Впрочем, кое-какие звуки тонкий драконий слух всё-таки различает, но они настолько далёкие и тусклые, что это не в счёт.

Сделав несколько шагов вперёд, придирчиво осматриваю ближайшую из многочисленного ряда верёвок. Количество белья намекает – накануне в доме, к которому примыкает двор, был постирочный день. А так же на то, что тут живёт не только габаритный мужчина и три малолетних сорванца, но ещё и женщина – ведь кому как ни женщине могут принадлежать три передника, которые сушатся с краю?

Последнее воодушевляет. Раз есть передники, следовательно, должны найтись и платья. Ну хотя бы одно! И даже размер сейчас неважен.

Повинуясь этим мыслям, подхожу и подныриваю под простынь, чтобы очутиться в следующем ряду. Потом перехожу в третий, и тут оно – чудо! В смысле платье. Простенькое, голубое, но более чем пристойное. А самое занятное – это мой размер.

Я на подобное везенье вообще не рассчитывала, но, увидав искомое, не растерялась. Вновь обратилась к драконьей сущности и, убедившись, что людей и собак поблизости нет, застыла, взывая к родовой магии.

Боль! Да, опять. Как, собственно, и всегда. Но сейчас она приносит какое-то странное облегчение. Я переношу трансформацию очень легко, мне даже не приходится стискивать зубы, чтобы сдержать крик.

А вот дальше – трудней. Драконья шкура спасала от ночного холода, а теперь я ощущаю его более чем отчётливо. Холод обжигает! А ещё я слепа и глуха, потому что «человеческие» возможности бесконечно далеки от звериных.

Ну и ещё кое-что – грязь. Я стою на четвереньках и чувствую, как колени и ладони буквально тонут в тоненьком слое земляной жижи. Это ужасно неприятно, но что делать?

Когда дурнота, сопровождающая процесс трансформации, отступает – поднимаюсь на ноги и вытираю ладони о бёдра. Аккуратно, стараясь не испачкать, снимаю с верёвки платье и устремляюсь туда, где оставила кошелёк. Я не готова воровать у тех, кто живёт в столь скромном доме, я хочу заплатить.

Вокруг очень темно. Луна спряталась за облаками ещё в тот миг, когда я отпирала окно герцогской спальни, и проявиться с тех пор не соизволила. На небе только звёзды, их света категорически мало, но что-то я всё-таки вижу. В частности, замечаю у стены грубо сколоченный ящик, на который можно положить платье. Собственно, это и делаю. После подхватываю бархатный мешочек и спешно развязываю стягивающий его шнурок.

И едва успеваю прикусить губу, чтобы не застонать в голос!

Освещения по-прежнему не хватает, но содержимое кошелька я различаю. Из глубин души тут же поднимается волна раздражения.

Ну Дантос! Ну… светлость! Чтоб ему… жену хорошую и дюжину здоровых умненьких детишек! И расположение императорского семейства! И всего того, чего сам себе желает!

С шипением, достойным разбуженной посреди спячки гадюки, вынимаю полновесный золотой и, сжав в другой руке кошель, устремляюсь к внутренней двери дома – хочу оставить монету на пороге, чтобы точно заметили.

А тут, у лестницы из трёх ступеней, опять удача! На невысокой приставной скамеечке стоят несколько пар башмаков и одни туфли. Чинили эту обувь или просто вымыли и оставили снаружи, дабы проветрилась – понятия не имею. Но сразу же вынимаю из кошеля ещё один золотой, как плату за туфли.

Обувь далеко не новая и таких денег, вообще-то, не стоит, но сейчас не время жадничать. Аккуратно положив монеты на нижнюю ступеньку, я хватаю обувку и спешу обратно, к ящику, на котором оставила платье.

Уже не с шипением, а с рыком, сворачиваю платье в узел, впихнув обувь и кошелёк в самую середину, и опускаюсь на четвереньки. Родная магия пенится молодым вином, и тело почти мгновенно охватывает боль трансформации.

Несколько секунд забытья и я снова дракон!

Дракон, хватающий зубами узел и взмывающий в небо.

Ну Дантос, ну погоди! Если мои подозрения подтвердятся, то я тебя… то я тебе… нет, я ещё не знаю, что с тобой сделаю, но тебе точно не понравится!

 

С места преступления я улетала более чем поспешно. И хотя смелые и отважные в таком не признаются, лично я сказать могу: пока улепётывала, не только злость чувствовала, но и кое-что ещё…

Беспокойство. Оно было необычным – очень сильным и чем-то похожим на чесотку. Причём принадлежало ощущение не мне, а драконьей сущности, и исчезло сразу после того, как я опустилась на одну из крыш и сменила ипостась.

Я могла задуматься, принять это беспокойство за некий знак свыше, но времени на рефлексию не имелось. К тому же, как только я натянула украденное платье, случилось другое, куда более любопытное с точки зрения знаковости событие – тучи разошлись, и на небе появилась луна.

Её свет был очень ярким, и развеял не только ночной мрак, но и последние сомнения – да, сегодня Леди Удача точно на моей стороне играет. А раз так – всё получится. Всё непременно будет по-моему!

С этими мыслями я опять развязала злосчастный кошелёк и высыпала его содержимое в собственный подол. И зарычала громче прежнего!

Причины? Ну, во-первых, в этом кошеле должны были находиться серебро и медь – я знаю, я проверяла! А бархатный мешочек оказался набит по большей части золотом, что означало – Дантос вариант ограбления рассматривал и поменял монеты, дабы увеличить мои шансы на выживание. Ведь чем больше денег, тем проще жизнь.

Ну а во-вторых, кроме монет, в мой подол записка упала. И записку эту я, разумеется, прочла…

 

«Дорогая, если ты читаешь эти строки,

значит, ты всё-таки сбежала.

Очень тебя прошу – вернись. Лучше – прямо сейчас.

Не заставляй меня идти на крайние меры.

С любовью, Д.»

 

Послание вызвало смешанные чувства. С одной стороны герцог Кернский признавался в любви, с другой – в тексте содержалась открытая угроза. Последнее можно было принять за блеф, но я слишком хорошо знала Дантоса. А ещё, в силу своего прошлого, понимала, на что именно следует обратить внимание.

Поэтому, отбросив записку, я подхватила бархатный мешочек и принялась ощупывать швы. Через полминуты подозрения подтвердились, а тишину спящего города вновь нарушило предельно злое шипение.

Да, всё верно – в один из швов был зашит крошечный поисковый кристалл. То есть меня могли обнаружить в любую, бес её пожри, секунду!

Ужасно захотелось вскочить и попинать… ну хотя бы печную трубу. Но я вовремя вспомнила о высыпанных в подол монетах и от опрометчивого шага удержалась. Вздохнула, пытаясь вернуть себе способность мыслить здраво, и начала собирать деньги в намерении переложить их в карманы. Записку тоже в карман пихнула, сама не знаю зачем.

Менять форму и лететь на другой конец города я не собиралась – желание оказаться как можно дальше от места, где брошен кошелёк, слишком предсказуемо. Но и сидеть на крыше, в обнимку с поисковым кристаллом, тоже не могла. Так что, покончив с вопросом передислокации финансов, отбросила пустой мешочек в сторону и отправилась искать спуск с этой дурацкой крыши.

Мне оставалась малость – спуститься, отойти на безопасное расстояние и сменить облик. Отдельным, особенно приятным моментом являлось то, что вместе с физическим телом, изменится и запах. То есть ещё чуть-чуть и найти меня станет действительно невозможно.

 

Стою. Стою и… злюсь невероятно! До сжатых кулаков и зубного скрежета.

Ужасно хочется закричать, впечатать кулак в бочку для дождевой воды, а потом развернуться и, покинув этот узенький переулок, отправиться… в центр города. К знакомому забору, за которым скрыт особняк новой постройки.

Хочется подойти, вцепиться в решетку ворот и… дёрнуть как следует. Чтобы увидели, чтобы заметили, чтобы вызвали хозяина, который…

Нет, если мы встретимся, я точно попытаюсь расцарапать холёную аристократическую физиономию. И даже осознание того, что он сильнее и, безусловно, мою атаку погасит, не остановит.

Просто… просто это нечестно. Несправедливо. И совершенно неправильно! Он не может, он не должен выигрывать каждый последующий раунд, но… у него, бес меня пожри, получается.

Как, спрашивается? Почему?!

Если посмотреть на ситуацию со стороны, если взглянуть на происходящее рационально, то герцог Кернский, конечно, не причём, но… Опять это «но». Кажется, оно преследует меня с самого первого дня. С того самого момента, как я покинула родной город.

Время, проведённое с Ластом – не в счёт. Я готова согласиться с тем, что тот период моей жизни был подчинён воле и знаниям корыстного мага. Готова признать – именно он, Ласт, спасал меня от встреч с одарёнными, и именно его смекалка уберегла от возвращения к народу метаморфов. Но всё что происходило после…

Труппа Шеша посещала все города империи. За семь лет проведённых на арене меня видело множество аристократов всех мастей. Охотники за редкостями среди наших зрителей тоже встречались. А ещё бандиты, коллекционеры и прочие сомнительные личности.

Но никто и никогда не обращался к главе труппы с предложением выкупить единственную в своём роде зверушку. Попыток выкрасть карликового дракона тоже не было, хотя их и ждали.

Меня воспринимали как нечто… обыденное. Словно кто-то глаза отводил. Будто какая-то высшая сила не давала возможности сосредоточиться и осознать всю выгоду от обладания уникумом.

Именно благодаря этой откровенно странной невнимательности людей, я оказалась в столице и… познакомилась с Даном.

А что теперь?

Я не могла трансформироваться. Я стояла в узком проулке, возле огромной бочки, куда стекала дождевая вода с крыши близлежащего дома, и просто не чувствовала родовую магию.

Вернее как – стоило вызвать перед мысленным взором образ золотого дракона, и кровь тут же вскипала, а тело наполнялось силой метаморфа. Зато остальные образы никакого отклика не вызывали. Я не могла измениться. Я не имела возможности превратиться в другого человека. Только в дракона. Это ли не подлость?

Сперва не верилось. Вначале думалось, что виной всему страх перед грядущим наказанием и подсознательное нежелание возвращаться к «своим». Но спустя пару часов размышлений и попыток стало совершенно ясно, что проблема в другом.

Мне о таком не говорили, но логика подсказывала: семь лет в запрещающем ошейнике не могли пройти бесследно. Тело настолько привыкло к форме карликового дракона, что другие трансформации стали попросту невозможны.

И всё бы ничего, но… Дантос! Герцог Кернский видел меня в истинном обличие. Он сможет узнать, если встретит. А если пустит по следу собак, то… я пропала.

Нет, я действительно пропала!

Я снова в западне, а он выиграл этот раунд. Причём, что самое обидное, выиграл случайно. Ведь Дантос не мог знать, чем обернётся для меня общение с «подарочком» Ласта. Этого не знал никто!

Значит, остаётся надеяться на Роналкора и важное дело, по которому он герцога Кернского вызвал – вдруг это дело до самого утра Дана задержит? А ещё на… чудо. Ведь как бы там ни было, но сегодня Леди Удача точно на моей стороне играет. И она слишком много для меня сделала, чтобы просто взять и отдать в руки блондинчика.

Мысль о Леди Удаче заставила встрепенуться, собраться и осторожно выглянуть из переулка, в котором я пыталась сменить облик и заодно от ночных напастей в виде пьяниц, воров и прочих сомнительных личностей пряталась. А, обнаружив, что улица пуста, выскользнуть из укрытия и поспешить прочь – помнится, пролетая над кварталами, я видела нечто похожее на здание храма.

Может и ошибаюсь, но почему не поискать? Тем более, ночь отнюдь не тёплая, а украденное платье от холода совершенно не спасает. К тому же, в храме точно безопаснее, чем на улице. Ну и ещё кое-что: помощь высших сил сейчас нужна позарез, так почему бы не потратиться на пару свечей?

Впрочем, нет. Пары в моём случае мало. Если найду храм, то на пару дюжин свечек раскошелюсь!

 

Леди Удача в самом деле была милостива – храм я отыскала быстро, буквально за четверть часа. Массивная дверь, конечно, оказалась не заперта – это только в маленьких городах и в сёлах храмы на ночь закрывают, а тут ситуация другая.

У двери дежурил послушник в мешковатой синей рясе. Он больше походил на вышибалу какого-нибудь очень злачного кабака, и я внутренне сжалась, когда этот детина приподнялся со стула в явном намерении заступить дорогу. Но неприятности не случилось – разглядев меня, послушник кивнул и вновь рухнул на стул. Я же устремилась к небольшому прилавку, расположенному здесь же, на входе.

Когда запустила руку в карман платья, в намерении достать монету, в сердце снова вспыхнула притихшая, было, злость. Дантос! Насколько всё-таки продумана и коварна эта аристократическая зараза!

Будь он менее смекалист, то мне бы достался кошель, наполненный исключительно золотыми. А золотые это что? Правильно! Это всегда проблемы, потому что денюшка слишком крупная.

Но блондинчик всё рассчитал. Он добавил в кошель и серебра и меди, избавив меня от части проблем.

Вот как сейчас – просто нащупала в кармане серебрушку, которая толще и менее рельефная, и купила… нет, не две, а четыре дюжины самых хороших, белых свечек. В обнимку с которыми и направилась вглубь довольно скромного, особенно по меркам храмов, помещения.

Прогулявшись между двумя рядами скамеек, оказалась у алтарного возвышения и свернула влево. Именно там, в одной из многочисленных ниш, пряталась интересовавшая меня статуя.

Леди Удача была, как и всегда, улыбчива и чуточку лукава, а из-под пышной юбки дорогого платья, в которое одел богиню неведомый мне скульптор, выглядывала голая ступня.

Вообще, эта ступня была непременным атрибутом – этакий символ обманчивости. И я всегда воспринимала данный знак спокойно, но только не теперь. Здесь и сейчас я видела в обязательном символе подвох – ведь это не Леди Удача, а я, Астрид! Только не настоящая, а так… Астрид в роли кузины герцога Кернского. Самозванка в особняке и жизни высокородного аристократа.

Нет, такой доли мне, определённо, не хочется. Пусть рядом с ним будет другая – по-настоящему достойная и титула, и дорогих платьев, и любви этого удивительного человека.

Зажигая и расставляя свечи, я просила Леди Удачу о милости и помощи для себя. А когда стало ясно, что все купленные свечи в маленькой нише не поместятся – вздохнула и направилась в противоположную часть храма, к статуе Леди Судьбы.

Образ этой дамы дышал строгостью, но глаза, раскрашенные разноцветной эмалью, смеялись. Глядя на изваяние, я тоже невольно улыбнулась и принялась… просить за Дантоса. Пусть уже найдёт своё счастье и успокоится. Он это, безусловно, заслужил.

 

Когда ночная мгла начала сменяться предрассветной серостью, стало ясно – решение укрыться в храме было более чем верным. А тот факт, что Леди Удача действительно на моей стороне играет, нашел самое явное подтверждение.

Дело в том, что под утро небо затянуло тучами, и заморосил дождь. Медленно, но верно вода смывала запахи, уничтожая незримый след, по которому можно пустить ищеек.

Но не это главное! Куда занятнее то, что когда я вышла на улицу в намерении подышать свежим воздухом, заметила на противоположной стороне лавку готового платья. Собственно то, что мне сейчас больше всего нужно.

Захотелось подпрыгнуть от счастья, а потом вернуться в храм и скупить все оставшиеся свечи, но я сдержалась. Просто места в нише, где стояла статуя моей ветреной покровительницы, уже не было – я и так перестаралась. В итоге пришлось ограничиться обещанием, что отблагодарю Леди Удачу позже и, спустя ещё час, когда окончательно рассвело, вновь выйти на улицу.

В миг, когда я покинула храм, к дверям лавки подошла ничем не примечательная девица. Я видела, как она вытащила из кармана ключ, чтобы вскоре толкнуть тяжелую створку и войти внутрь. Это был очередной знак, очередной виток везения, которым я и поспешила воспользоваться…

Вообще, со стороны всё выглядело довольно неприглядно и даже странно. Да, я раздобыла и платье, и обувь, и даже волосы в косу заплела, но всё равно казалась сущей оборванкой. Подозреваю, что будь на месте девушки хозяйка или хозяин, они бы выгнали такую посетительницу взашей. Или, чего доброго, вызвали стражу.

Но помощница, открывшая лавку, на подобное не решилась. А когда я вздёрнула подбородок и строго заявила, что заплачу золотом, сделала книксен и помчалась доставать из закромов лучшие наряды.

Через полчаса из примерочной вышла уже не нищенка, а зажиточная горожанка, которая, впрочем, задерживаться в столице не собиралась. Дорожное платье из тонкого тёмно-зелёного сукна село настолько хорошо, что даже подшивать не пришлось. С бельём, шарфиком и плащом проблем так же не возникло. А вот шляпки и перчаток в лавке не нашлось. Сапог, разумеется, тоже.

Но расстраиваться я не спешила – по-прежнему верила в Леди Удачу и та, как ни странно, не подвела.

Стоило мне заикнуться об обуви, дверь лавки распахнулась, впуская в тесноватое помещение дородную пышнотелую женщину. Увидав меня, она сперва растерялась, после расплылась в любезной улыбке. А когда Зосси – именно так звали помощницу, подбиравшую мне наряд – приветливо кивнула женщине и сообщила, что «леди желает расплатиться золотом», улыбка стала подобострастной.

Да, нас посетила хозяйка! И пока она поила меня чаем и пересчитывала монеты, Зосси сбегала на соседнюю улицу, и принесла мне сапоги, шляпку, перчатки, и… саквояж!

Услыхав цену на эти предметы, я мысленно поморщилась, но торговаться не стала. И к моменту, когда солнце поднялось выше крыш, уже шагала к почтовой станции.

В небольшом саквояже уместились все мои вещички – то есть краденое платье и туфли, часть монет и три пары сменного белья. Туда же отправилась расчёска, которую умудрилась купить по дороге к почте. А так же глиняная фляга с водой.

А вот бумажный пакет с булочками я несла в руках, и медленно сходила с ума от пьянящего аромата. Лишь сейчас поняла, как сильно проголодалась. Усталость тоже только теперь накатила, но времени мечтать о тёплой постели, увы, не было.

И да, планы менялись! Я больше не могла позволить себе такую роскошь, как поиск «своих».

За несколько часов, проведённых в храме, раз сто пыталась воззвать к родовой магии, но отклика так и не получила – то есть смена облика по-прежнему была невозможна. А это означало, что в случае встречи с герцогом Кернским, буду узнана. Чем не повод лететь из столицы быстрее ветра?

Нет, если бы речь шла о ком-нибудь другом, я бы, не задумываясь, осталась! Ведь шанс встретиться в столь большом городе крайне мал, но… Но Дантос – это Дантос. У него чутьё и какая-то невероятная продуманность. И я определённо не готова играть с этим человеком. С кем угодно, только не с ним.

Именно поэтому я спешила к почтовой станции, путь к которой указал один из прохожих, и молчаливо молила Леди Удачу об ещё одной услуге – о карете на Фагор или Вонаркс. Причём такой, которая бы отправлялась сию секунду.

Как ни смешно, Леди Удача опять услышала. Более того, я оказалась единственной пассажиркой!

Через полчаса карета уже подъезжала к западным воротам, а невероятно довольная жизнью беглянка, развалившись на сидении, жевала свежие булочки и пила воду из фляги. Сердце полнилось теплом, а душа пела! И именно в тот момент, когда я победно ухмыльнулась и мысленно помахала герцогу Кернскому рукой, экипаж резко затормозил и… остановился.

 

О том, что остановка не рядовая, я догадалась сразу. Нет, никаких особых признаков – просто почувствовала. Спустя ещё миг, в сердце опять вспыхнула злость, а с губ сорвалось тихое шипение.

Дантос!

Повода обвинять блондинчика опять-таки не было, но я точно знала – это из-за него. И неосознанно сжала в кулаке ни в чём неповинную булочку.

Тёмное сукно дорожного платья тут же усеяли многочисленные крошки, но я внимания не обратила. Нервно швырнула булочку обратно в бумажный пакет, завинтила флягу и, отодвинув засаленную шторку, выглянула в окно.

И вот теперь подозрения о том, что всё сложно, подтвердились – судя по всему, на выезде из города настоящий затор образовался. Причём стояли то ли в два, то ли в три ряда, невзирая на чины и звания.

Пронаблюдав ряд экипажей, телег и всадников, я метнулась к противоположному окну. С той стороны очереди не наблюдалось, зато был виден тротуар и шныряющие мимо горожане. Выражения их лиц подсказывали – ситуация необычная, и я решилась спросить.

Открыв дверцу кареты, высунулась наполовину и окликнула бегущего со стороны ворот мальчишку.

– Эй!

Пацан резко притормозил и подарил вопросительный взгляд. Будто в самом деле не понял, что именно меня интересует.

Пришлось озвучить:

– Что там случилось?

– Стражники, – важно пояснил мальчишка. – По личному приказу императора досматривают всех, кто выезжает.

– А зачем?

– Преступника ловят, – пожав плечами, ответил информатор.

– Не преступника, а преступницу, – поправил кто-то, и я повернула голову, чтобы обнаружить поблизости ещё одного паренька.

А тот глянул пристально, с нескрываемым подозрением, и добавил:

– Они ищут леди. По описанию очень похожую на вас.

Удивление? Нет, бес меня пожри, не было такого! Страха тоже не возникло. А вот злость, владевшая моим сердцем, значительно усилилась. Правда виду я не подала – на лице отразилось искреннее удивление и только.

После чего мальчишкам досталось по медяку, а я захлопнула дверь кареты и вновь развалилась на диванчике. И пусть видеть себя со стороны не могла, но точно знала – глаза мечут молнии.

Вот, значит, как! Значит, преступница! Ладно, дорогой, я тебя услышала. И поверь – если нам вновь доведётся встретиться, ты за этот беспредел ответишь.

Желания подхватить саквояж и выскочить из кареты, чтобы затеряться в лабиринте улиц, не возникло. Во-первых, ночь была слишком утомительной, во-вторых, меня могли заметить и поймать если не стражники, то горожане. В-третьих, было совершенно ясно, что проверяют не только западные, но вообще все ворота, то есть выбор у меня невелик: либо пытаться прорваться здесь, либо остаться в столице на неопределённый срок и ждать прекращения проверок.

Учитывая настырность одного блондинчика, последнее не менее рискованно, нежели первое. Значит, нужно пробовать прорваться!

А вообще… Дан, бес его пожри, везунчик. Ему прекрасно известно, кто я такая, и тот факт, что стражники ищут леди «по описанию очень похожую на вас» – это тычок пальцем в небо. Почти то же самое, что с защитным куполом над поместьем. Вероятности, объективно говоря, ноль, а Дан пробует и угадывает. Вот ну как у него это получается, а?

Окружающую тишину вновь нарушило тихое, раздраженное шипение. Но через пару минут, когда карета дёрнулась и несильно, но всё-таки продвинулась вперёд, я шипеть перестала. Просто появилась идея, которая вполне могла сработать. И я поспешила воплотить её в жизнь…

В миг, когда дверца кареты распахнулась, а передо мной возник тощий стражник с какой-то бумагой в руке, я была готова. А ещё спокойна, доброжелательна и, как и положено молодой женщине, немного любопытна.

– Офицер? – осторожно, но с улыбкой окликнула я.

А тот мазнул взглядом по моему лицу, отвернулся, но тут же дёрнулся и вновь уставился на меня. Потом глянул на бумагу и крикнул в сторону:

– Тоди!

Ещё мгновение, и рядом с каретой нарисовался второй страж, помоложе.

Я, конечно, сообразила, к чему все эти телодвижения, но виду не подала. Спросила с прежней беспечной улыбкой:

– Что-то не в порядке?

Стражники переглянулись. Первый кивнул на зажатый в руке лист и сказал второму:

– Подходит.

А тот выпрямился и, одарив меня суровым взглядом, заявил:

– Будьте добры покинуть экипаж. Вы задержаны.

– А по какому поводу? – поинтересовалась я.

Вместо ответа мне зачитали «список примет»!

– Кожа белая, глаза зелёные, волосы чёрные до пояса. Рост средний, фигура тонкая. Умопомрачительно красива. – А потом добавили: – Как видите, всё сходится. Поэтому будьте добры…

Притворное недоумение сменилось настоящим, и я невольно вытаращилась на облачённых в бордовые кители мужчин. Но быстро опомнилась – заулыбалась и кокетливо стрельнула глазками. А ещё поспешила уточнить:

– Вы поведёте меня в тюрьму?

– Нет, – буркнул первый стражник. – Вам надлежит пройти на пост и ждать.

– Чего ждать? – полюбопытствовала я.

Мужчины снова переглянулись и дружно, пусть и на мгновение, закатили глаза. Я же слегка напряглась…

– Вы принимаете меня за какую-то преступницу? – Спросила невинно.

Ответом стало раздраженное:

– У нас приказ императора. Будьте добры покинуть экипаж и следовать за нами.

Любопытство никуда не делось, но продолжать разговор было опасно. А смысла упираться не имелось вовсе – ну какая женщина откажется проследовать с теми, кто признал её «умопомрачительно красивой»? Особенно с учётом того, что поведут не в тюрьму, а на пост?

Вот я и подчинилась! Подсунула одну руку под живот, привстала, и с улыбкой сделала полшага к дверце.

И тут же услышала:

– Та-ак… Подождите!

Садиться на место не хотелось, но пришлось. Просто у меня не было возможности закрепить свой «большой срок беременности» под платьем, и едва я встала, он начал сползать – по крайней мере мне так казалось.

А стражи не заметили! Они обратили внимание лишь на пузо! И тут же, уже вместе, уставились в бумагу с приметами то ли преступницы, то ли невинной жертвы императорского произвола.

Потом не менее дружно вперили взгляды в саквояж, который стоял на сидении и всё это время пусть не полностью, но всё-таки загораживая мой живот.

– Про беременность тут нет, – наконец, сказал первый.

– Но беременность очень яркая примета, – хмуро добавил второй. – И раз о ней не упомянуто…

В сердце вспыхнула искорка торжества, но радоваться я не спешила. Наоборот! Состроила обиженную мордашку, выдохнула:

– А глаза? А… – Я сдёрнула шляпку, хотя выпущенные из-под шляпки пряди сомнений в цвете моих волос не оставляли. – А… а кожа?

По логике этого спектакля, требовалось пустить слезу, но я не могла. Поэтому скривилась пуще прежнего и приготовилась как следует закапризничать, но вот беда – стражи явно были знакомы с причудами беременных женщин и дверца кареты захлопнулась раньше, чем я успела продемонстрировать новую грань своего актёрского таланта.

А там, снаружи, прозвучало громкое и предельно раздраженное:

– Почта, трогай!

И карета действительно покатила. Медленно, но очень уверенно.

Если бы кому-то из стражников удалось в этот миг заглянуть внутрь и увидеть мою улыбку, то меня бы непременно задержали. Но они не могли, а я… Да, теперь я действительно торжествовала! И чуть-чуть удивлялась тому, как легко всё прошло.

Леди Удача? Вряд ли. Вероятно, дело в статусе беглянки.

Мальчишки или ошиблись, или не поняли, но стражи не преступницу искали. Иначе они бы не купились на столь простой трюк, да ещё так быстро.

Но если не преступница, тогда кто?

Увы, додумать эту мысль не получилось… Когда карета нырнула под арку городских ворот, меня охватило острое чувство тревоги. А за ним пришло другое – давно забытое, но настолько сильное, что я невольно выпрямилась и сжала кулаки.

Метаморф! Он был далеко, но двигался навстречу, причём стремительно. И хотя всего несколько часов назад я была готова исходить полгорода в поисках «своих», сейчас жутко захотелось разминуться с внезапно обнаруженным сородичем.

Но возможности такой, конечно, не было.

Желания подвинуться к окошку и попробовать увидеть воочию тоже, в общем-то, не имелось, но я всё-таки подвинулась и посмотрела.

И… ничего. В смысле, просто всадник, который промчался мимо.

Он точно почувствовал, что рядом кто-то свой, и даже коня придержал, но дальше этого дело не пошло. Всадник спешил и задерживаться, чтобы выяснить, кто именно покидает столицу, не собирался.

Это вызвало двойственные чувства. С одной стороны радостно стало, а с другой… это же я! И я здесь! Впервые за последние восемь лет встретилась с кем-то, кто наделён таким же даром, а он… Мимо проехал. Ну что за отношение?

Скривившись, я снова откинулась на спинку диванчика. А потом тряхнула головой, изгоняя глупые мысли, и сосредоточилась на своём «большом сроке». Вернее, на его ликвидации.

Вытащила из-под юбки узел, в который сложила всё, вплоть до фляги с водой и пакета с булочками, и принялась разбирать эти пожитки, и укладывать обратно в саквояж. Попутно радовалась тому, что стражники не попытались помочь «задержанной» управиться с багажом. Ведь стоило кому-то из них взять саквояж, сразу бы догадались, что тот пуст. А это крайне подозрительно.

Выходит, Леди Удача по-прежнему со мной? Что ж, лишний повод улыбнуться и поверить в то, что всё сложится хорошо. По крайней мере в том, что касается первой части моего плана.

Ну а когда доберусь до родного города… увы, тут даже высшие силы не помогут. Впрочем, неважно. Я готова ответить за свои ошибки. И я за них отвечу.

 

Несмотря на бессонную и безумно утомительную ночь, глаз я не сомкнула до самого Жанора – небольшого городка, где планировалась единственная остановка. Пока на станции меняли лошадей, я успела посетить дамскую комнату, а так же наведаться в трактир, в результате чего в карету вернулась расслабленной и немного сонной.

Когда экипаж тронулся, усталость накатила с новой силой. Чувство сытости, а так же понимание того, что самая сложная часть миссии позади, тоже свою роль сыграли. И в какой-то момент, я поняла, что совершенно не хочу сопротивляться дрёме.

Я сняла шляпку, откинулась на спинку потёртого и местами засаленного диванчика, и закрыла глаза. Ещё миг, и сознание заволокло туманной дымкой, а я провалилась в благословенную тьму.

Вот только насладиться этой тьмой как следует было не суждено. Очень скоро умиротворённая чернота сменилась цветной картинкой, и меня, как ни упиралась, затянуло в предельно реалистичное сновидение…

Я уже говорила, что терпеть не могу сны? А про то, что сны отвечают мне взаимностью, рассказывала? Так вот, выяснилось, что всё, что было прежде – лишь цветочки. Маленькие и совершенно безобидные.

Это было неприятно, но с прошлым в лице Ласта, старейшины Ждана, правил и обычаев своего народа, я смирилась. А с прошлым, которое решило наведаться в гости теперь, свыкнуться попросту не успела.

У меня не было времени осознать, что всё закончилось. Не было возможности поверить – мы действительно расстались и никогда не увидимся… Поэтому, когда столкнулась нос к носу с Даном, внутренне съёжилась и застонала. Более того! Я дёрнулась в отчаянной попытке вырваться из сна, но сон оказался сильнее. Подобный хищнику, настигшему добычу, вцепился в меня и заставил вновь пережить всё то, от чего так хотелось отгородиться.

Дан лежал в ванной… Вернее, сидел на скамейке в массажной зоне, вальяжно закинув руки на бортик. Он был без повязки, и я прекрасно видела рубец, который остался от попадания арбалетного болта.

Рубец походил то ли на звёздочку, то ли на паука. И пусть рана уже сошлась, но цвет кожи ещё не поменялся, так что выглядело всё довольно зловеще. Но я не волновалась. Единственным, что меня заботило, было – как бы Дан не намочил рану. Ведь это только спереди рубец, а сзади ситуация похуже. Но герцог Кернский всем своим видом уверял, что не нарушит предписаний врача и сестру милосердия в моём лице не расстроит.

Такая покорность была поводом перестать фырчать. А ещё слезть с противоположной скамейки и подплыть к бортику, отделяющему массажную зону от бассейна.

Прежде чем перевалить через бортик, я оглянулась, даря светлости строгий взгляд, мол – я начеку! Но мужчина подобную бдительность не оценил, усмехнулся и только. Я тоже усмехнулась и, молчаливо наворчав на блондинчика, нырнула в бассейн.

Вода оказалась сказочно прекрасной – горячей и ласковой. Я поплыла, рассекая воду носом, где-то на середине нырнула аж до самого дна. А вынырнула уже у противоположного бортика и, оттолкнувшись от украшенной сложной мозаикой стенки, поплыла обратно.

В какой-то момент вскинула голову и заметила выражение лица светлости – губы поджаты, глаза сужены, ноздри подрагивают…

– Вспомнилось, как кое-кто тонул, – пояснил Дантос. В голосе прозвучали суровые нотки.

Я подобный тон не оценила и ускорилась. Заложила вираж, перевернулась на спинку, сделала круг по бассейну и снова к бортику, за которым располагалось мелководье в виде массажной зоны, вернулась.

– Вреднючка, – прокомментировал герцог Кернский.

Спорить с этим несправедливым обвинением я не стала. Просто перебралась обратно в массажную зону, подгребла к скамейке, на которой сидел Дан и тыркнулась мордой в щетинистую щёку.

Мой!

Не в смысле «ты теперь принадлежишь мне», а в смысле – «помой дракона, светлость! А то грязная я».

– У меня вообще-то ранение, – разгадав посыл, сообщил Дан. И улыбнулся так, что у одной девочки мурашки по чешуйкам побежали.

Намёк был ясен: мне предлагали принять человеческую форму и помыть не только себя, но и ограниченного в движениях герцога.

Оскомину предложение превратиться ещё не набило, и обещания сидеть в драконьем теле я пока не давала, но сменить облик всё равно не могла – ведь день на дворе, и мало ли кто в ванную вломится.

– Я запер все двери и приказал не беспокоить, – вновь сыграл в телепата Дантос.

Но я на провокацию не повелась – помотала головой, схватила с бортика мочалку и выплюнула её аккурат перед светлостью. Блондинчик притворно застонал, но через полминуты подхватил норовившую утонуть мочалку и потянулся за флакончиком с жидким мылом. Ещё пара минут, и маленькая красивая девочка уже стояла на скамейке и тянула шею, позволяя Дантосу размазывать по золотой чешуе пену и дарить укоризненно-восхищённые взгляды.

Наблюдать за тем, как светлость моет самого себя я не стала. Просто для того, чтобы намылиться, ему пришлось подняться со скамейки, в результате чего большая часть его тела оказалась над водой. И пусть я уже не раз всё это видела, но густые блондинистые кудряшки внизу живота порядком смущали.

Да-да! Смущали именно они! Кудряшки! А вовсе не то, что в обрамлении кудряшек находится!

В общем, пока Дан мылся, я сидела на бортике и смотрела на входную дверь. Изредка скашивая взгляд на зеркало, которое занимало всю противоположную стену. И на тихие смешки, слетавшие с губ светлости, не реагировала!

А потом было пушистое полотенце, всё те же смешки и настойчивые уговоры:

– Малышка, ну превратись. Пожалуйста…

– Терпи, – строго отвечала я. Хотя звучал ответ, ясное дело, как всё то же «Ву».

Ещё через четверть часа, когда мы – чистые и безмерно довольные жизнью, вышли из ванной и зарулили в кабинет, где стоял поднос с остывшим чаем, стало понятно – не зря маленький дракон упирался. Просто, несмотря на приказ не беспокоить, раздался стук в дверь…

Дантос открывать не хотел, но визитёр был настойчив. Пришлось светлости сходить в спальню, сменить полотенце, обмотанное вокруг бёдер, на приличный моменту халат и отправиться в гостиную.

Мне одежда, само собой, не требовалась, так что я в спальню не ходила. А природное любопытство после горячей ванны разомлело и задремало, в результате чего в гостиную я тоже не стремилась. Но когда драконий нюх уловил запах кухни, а слух различил голос Роззи, я всё-таки спрыгнула с кресла, в которое успела забраться, и устремилась туда, где… судя по интонациям, скандал намечался.

Интонации эти принадлежали не Дану, а толстой кухарке. И пришла она, как выяснилось, не одна, а в компании любимого половника.

Вообще, этот половник был легендой – все знали, если Роззи его взяла, значит, настроение у повелительницы кухни прескверное. А ещё, в случае чего, именно эта поварёшка превращалась в оружие, которого даже Жакар опасался. Остальные предметы кухонного инвентаря, включая ножи, были совершенно безопасны.

Тот факт, что Роззи явилась в таком виде в покои хозяина, да ещё столь настырно ломилась в двери, заинтриговал. Не удивительно, что речь Роззи я слушала очень внимательно…

– Ваша светлость, я знаю вас ещё пятилетним ребёнком, – заявила толстуха. – Вы всегда были хорошим, примерным мальчиком. Даже после того, как… – Вот тут кухарка запнулась и на миг отвела глаза. Но всё-таки продолжила: – Даже после того, как вас начали таскать по этим ужасным учебным заведениям, вы не изменились. Вы остались человеком, который вызывает уважение.

– И?.. – не выдержав протянул Дан.

Роззи приосанилась. А ещё сверкнула глазами, бросив взгляд сперва на светлость, потом на замершую на пороге гостиной меня. После задрала подбородок и, шлёпнув по раскрытой ладони половником, вернулась к разговору.

– И меня всегда восхищал ваш характер! Я всегда ставила вас в пример и челяди, и просто знакомым. Ваше детство отличается от детства большинства аристократов, но вы не озлобились. И дружба с их императорским величеством, все эти балы, охоты, и прочие сомнительные развлечения, вас не испортили. И переезд в столицу мало повлиял на ваш нрав, и…

– Роззи, говори яснее, – вновь не выдержал Дантос.

Интонации толстухи по-прежнему были далеки от дружелюбных. А ещё она заметно смущалась, и тем любопытнее было узнать, к чему клонит.

– Ваша светлость, я всё понимаю, – выдохнула кухарка. – Понимаю, что люди вашего круга имеют вкусы отличные от вкусов всех остальных, и могут позволить себе практически всё, но… но это перебор. Если Астра это терпит, то это не значит, что ей нравится. Животные, они… – Роззи снова запнулась и опять отвела взгляд, но очень быстро собралась и, шарахнув половником по раскрытой ладони, продолжила: – Животные бессловесны! Привязываясь к человеку, они часто готовы на многое, лишь бы не прогнали, но пользоваться неразумностью, беззащитностью…

– Извини, я не понимаю! – рыкнул Дан.

Да, блондинчик начал злиться. Даже руки на могучей груди сложил. А моё разомлевшее после горячей ванны любопытство окончательно проснулось, так что маленький дракон покинул наблюдательный пост и приблизился, встав так, чтобы можно было видеть и Дана, и Роззи.

Вот только пояснить толстуха не удосужилась. Она бросила быстрый взгляд на меня, поудобнее перехватила поварёшку и прошипела:

– Ваша светлость, если вы немедленно не прекратите это дело, то я за себя не отвечаю. Я не посмотрю на ваш статус и возраст! Если… если вы, то я…

Взмах половника был красноречивее любых слов! А сам половник в этот миг был страшнее стенобитного оружия. Маленький дракон невольно втянул голову в плечи и взглянул на Дана, а тот…

– Роззи, ты на что намекаешь?

– Догадайтесь!!! – выпалила толстуха.

И герцог Кернский… догадался.

В следующий миг я имела счастье наблюдать удивительную картину! Щёки светлости вспыхнули алым. Всего миг, и румянец залил всё лицо, чтобы тут же переползти на шею и даже грудь.

Впрочем, что той груди! У светлости даже кисти рук покраснели!

А Роззи застыла на секунду и тут же потупилась. Злость, которую улавливала драконья сущность, резко испарилась, её место заняло смятение. Дело в том, что реакция Дантоса простора для домыслов не оставляла, равно как и для иллюзий.

– Как ты могла такое подумать? – выдохнул блондинчик ошарашенно. – Как только в голову пришло?

– А что? – поспешила промямлить кухарка. И добавила неохотно: – Вы порой смотрите на нашу девочку такими глазами, что выводы… они сами напрашиваются.

Ещё мгновение, и до «нашей девочки» тоже дошло. Она замерла, превратившись в красивую золотую статуэтку, но не выдержала – хрюкнула. И, развернувшись, поспешила обратно в кабинет. Гаденько подхихикивая!

Зоофил! Извращенец! О да-а! Дантос, милый, можешь отпираться сколько угодно, но это действительно про тебя. Уж я-то знаю!

– Ас-стра! – донеслось вслед, и я ускорилась.

Стрелой пролетела кабинет и ввалилась в спальню. Именно там меня настиг жутко смущённый, но точно взбешенный блондинчик.

– Превратись! – приказал он.

А маленький дракон снова хрюкнул и попробовал ринуться к кровати. Но Дан оказался проворнее, видать эмоции сил придали. Он метнулся наперерез и, как ни странно, успел. А перегородив путь, повторил требование:

– Превратись! Немедленно.

Было смешно. До колик и новой порции мурашек, но… драконья сущность подсказывала – мы опять одни, и это стало поводом крутануться и устремиться в ванную комнату.

Несколько бесконечных секунд боли, подхваченное с вешалки полотенце, и в герцогскую спальню вывалилась хохочущая в голос девушка.

Я понимала, как Дантос себя чувствует. Сознавала, что смеяться грешно, но остановиться не могла. Просто, в отличие от той же Роззи, точно знала – герцог Кернский отнюдь не извращенец. Его мужские желания спят и не шевелятся, когда я дракон. Зато стоит принять истинный облик…

– Совести у тебя нет, – сообщил герцог Кернский, подскакивая и заключая в объятия. – Ни капли, ни…

Дальше я не услышала. Но не потому что, а… просто Дан не сказал. Вместо этого впился в мои губы, лишая не только возможности, но даже желания сопротивляться. А ещё прижал очень крепко. Настолько, что я ощутила изменение его физиологии. И вот глупость: в случае с Ластом меня такие признаки совершенно не заботили, а с герцогом Кернским я вспыхивала, как высушенный на солнце стог сена. Я мгновенно начинала гореть и плавиться! И это пугало.

Вот и теперь, когда сон рассыпался миллиардом осколков, а я осознала себя в почтовой карете, за много миль от столицы, стало жутко. Просто внизу живота бушевал пожар, дыхание напоминало рваную ленту, сердце билось в агонии.

Это было страшно. Но куда больший страх вызывало понимание – подобного не повторится. Ни один мужчина, никогда, не вызовет во мне желания такой силы. Дан не был первым, но, кажется, умудрился стать единственным.

Подлая, вероломная светлость!

Впрочем… плевать. Если меня простят, если разрешат остаться в городе и назначат мужа, то в моменты близости буду представлять, будто в постели со мной он – Дантос, герцог Кернский. Я терпеливая, мне и иллюзии хватит, а Дан… пусть живёт. Пусть будет здоров и счастлив! С кем-нибудь, кто ему по-настоящему подходит. С кем-нибудь, кто лучше и честнее меня.