Большая и грязная любовь. Глава 2

Глава вторая

 

Глеб обретался в центре, в одном из тех домов, которые с виду старше мамонтов, а внутри современнее самой инновационной лаборатории.

Прежде чем добраться до лифта, нам пришлось миновать два поста охраны и консьержа, которого дружелюбно уведомили о том, что в двенадцатой квартире отныне еще и девушка проживает. Дедок расплылся в улыбке, сказал:

– Добро пожаловать, Крис. Рад, что вы, наконец, решились.

Очень хотелось ответить, что ни на какой конец я не решалась, и вообще от этого конца бегаю, но дедок бы все равно не понял, а раз так – какой смысл откровенничать?

В лифт меня волокли за руку, а вот из лифта, наоборот, выталкивали, под попу. Причем выталкивали как‑то не очень охотно, все больше лапали. В итоге я плюнула на гордость и сама помчалась к двери с озвученной цифрой.

Дверь была необычной, бронированной. Замок Глеб Игоревич отпирал очень медленно, и единственной причиной этой задержки была я – дура, умудрилась ровно напротив встать! Так что прижимать меня к стальной поверхности было очень удобно, ага…

– Глеб! – прошипела я. Раз сотый за минувшие полчаса.

Тут же удостоилась поцелуя в шею и легкого толчка в спину – дверь открывалась вовнутрь, и в жилище зеленоглазого начальства я не вошла, а ввалилась.

Свет вспыхнул сам, озарил просторную прихожую с минимумом мебели, вырвал из темноты кусочек гостиной. Увидела я, честно говоря, мало, но и этого было вполне достаточно, чтобы тихо ахнуть – нехило!

– Голодная? – спросил брюнет. Опять прижался сзади.

Ему ответила не я, а мой желудок – какой, однако, ворчливый.

Глеб мгновенно посерьезнел, вернее посуровел.

– Опять не ужинала? Гастрит заработать хочешь?

– Хочу, – буркнула я, только не о гастрите в этот миг думала, а о том, что домогания зеленоглазого не прошли даром. Где‑то в глубинах организма вспыхнул огонек, и он был куда жарче, нежели тот, что горел днем. Тело, как и мама, голосовало за Глеба, и ему было совершенно плевать на нравственные терзания хозяйки.

– На кухню, быстро! – рыкнул мой… гипотетический любовник. Сам сбросил туфли и поспешил вперед. Собственно, проследовав за ним, я местонахождение кухни и узнала.

 

До недавних пор я была убеждена, что интерьер в стиле хай‑тек хорош только на картинках. Кухня Глеба Игоревича мои иллюзии развеяла – это было красиво, стильно и в то же время уютно. Но контейнеры с готовой едой, которыми был забит холодильник, понравились куда больше.

Нет, никаких супермаркетов. Ресторан!

– Тебе как всегда? – осведомился зеленоглазый.

– Да, – усаживаясь на высокий стул и поджимая босые ноги, сказала я.

Через пять минут выяснилось, что люблю «Цезарь с креветками», какую‑то рыбу а‑ля в кляре и фигню с каперсами.

Переложив все это дело на тарелки и подогрев рыбу, Глеб ретировался. Правда, предварительно спер из моего салата самую большую креветку и помидорку‑черри.

Вообще, когда в твоей тарелке ковыряются посторонние пальцы, это неприятно. Но я предпочла смотреть на произошедшее глазами оптимиста – Глеб точно не вампир! Ведь вампиры человеческую еду не употребляют, правда? Хотя… они ж еще света солнечного бояться должны, а тот же Истарх не боится. Черт!

Пока я ломала голову над концептуальными вопросами, Глеб успел посетить душ и переодеться. Теперь по лишенной перегородок квартире расхаживал не бизнесмен в сорочке от «Армани», а полуголый секс‑символ в мягких штанах.

Когда он зарулил на кухню, я чуть не подавилась каперсом – на бронзовом рельефном торсе еще блестели капельки воды. Волосы тоже влажными были, и беспорядок, который царил на голове шефа, нравился мне куда больше, нежели приличная прическа, виденная ранее.

– Вина? – предложил зеленоглазый, извлекая бутылку… виски.

Не… Пить я точно не буду, а то ж сразу дурной стану и соглашусь на все. Впрочем, я и так соглашусь, но попозже. Мне б хоть чуточку в ситуации разобраться, и уж тогда…

От нового приступа концептуальных размышлений отвлекла трель – домофон, не иначе. В следующий миг экран свисавшего с потолка телевизора вспыхнул, взору предстали две сосредоточенные мужские мины. Одну из них я даже узнала – тот самый парень, что из офиса меня увозил.

– Твои вещи привезли, – улыбнулся Глеб и опять оставил в одиночестве. Ну то есть в компании «Цезаря», каперсов и надкушенной рыбы.

Прихожая, несмотря на отсутствие стен, не просматривалась, но я отчетливо слышала шелест голосов и басистый дружелюбный смех. Мужчины общались не более пяти минут, потом все стихло.

Я рассчитывала вновь узреть полуголого Глеба – тем более стакан с виски тут остался, но брюнет не вернулся. Покончив с ужином, подождала добрых пять минут, потом сложила тарелки в мойку и отправилась на поиски.

Вторая прогулка по обители моего шефа впечатлила еще больше. Мысленный крик «живут же люди!» сменился глухим стоном – «надеюсь, у зеленоглазого домработница есть?». Нет, я не лентяйка, но уборка в такой квартире… ну проще застрелиться, честное слово.

Глеба я так и не нашла, зато обнаружила лестницу на второй этаж и застонала уже вслух. Потом собралась с силами, крикнула:

– Глеб, ты там?

А в ответ тишина, но интуиция шепчет – ага.

Глубоко вздохнув, я шагнула навстречу своей судьбе. Ведь ясно как день, что, отсиживаясь внизу, проблем не решишь и точки над «е» не расставишь. Я должна поговорить с шефом – выяснить, убедить, обезопаситься… А еще очень хочется на его торс посмотреть, но так, между делом…

 

Наверху, в отличие от первого этажа, стены имелись. Вернее, тут имелся целый холл, совмещенный с гостиной, и штук шесть дверей. Я поплелась к той, что была открыта, и совсем не удивилась, осознав себя в спальне.

Комната оказалась очень просторной. Из мебели только кровать и прикроватные тумбочки. Ну еще ковер и несколько спокойных, абстрактных картин на стенах.

Справа еще две двери располагались. Ближняя, как подсказывала все та же интуиция, вела в ванную, а дальняя – в гардеробную. Впрочем, для того, чтобы понять последнее, никакое особое чувство не требовалось – эта дверь была распахнута, а ряды вешалок просматривались уже с порога.

Собственно, рядом с гардеробной Глеб и обнаружился…

Брюнет, по‑прежнему облаченный в одни только домашние штаны, хмуро созерцал две банальные челночные сумки. Здравый смысл подсказывал – приближаться к шефу не следует, но тот же здравый смысл намекал – по версии Глеба, мы тысячу лет знакомы, и если начну шугаться, брюнет заподозрит неладное. А если учесть, что он водит знакомства с вампирами… в общем, поводов для подозрений давать не стоит, а то докопается до истины и что тогда?

Нацепив на лицо маску вселенского равнодушия, подошла и заглянула в гардеробную. Мои офисные костюмчики уже висели, белье было свалено в два больших пластиковых короба. Еще один короб заполняли чулки – ношенные вперемешку с новыми.

– Обувь сама расставишь? – так и не взглянув в мою сторону, спросил Глеб.

– Да. – Слово сорвалось с языка раньше, чем успела подумать.

В следующий миг на мою талию легла горячая ладонь, а ушка коснулся не менее горячий шепот:

– Поела?

Я непроизвольно сглотнула и попыталась отстраниться. Не тут‑то было…

Зеленоглазый, во‑первых, не пустил. Во‑вторых – повернулся ко мне и положил вторую руку на то место, где спина уже не спина, а кое‑что большее. Затем наклонился с явным намерением поцеловать, но я проворно отклонилась в сторону и в который раз сообщила:

– Глеб, я не готова.

– Кри‑ис…

– Прости, но правда не могу. – Я вложила в эти слова всю свою скудную уверенность. А вот удержаться от того, чтобы коснуться бронзового торса, не смогла. Правда, повод был благовидным – я пыталась оттолкнуть гиперсексуального шефа.

О! Какая у него кожа! А под ней что? Литая сталь?

– Кри‑ис…

Глаза начальства полыхнули алым, руки напряглись.

Я шумно выдохнула и приготовилась сказать что‑нибудь умное, когда меня развернули и подтолкнули к кровати. В итоге сказала банальность:

– Нет.

Глеб молча обвил руками талию и сделал шаг вперед. Мне, разумеется, тоже шагнуть пришлось.

– Глеб, я не готова.

Ставший красноглазым шеф отвечать по‑прежнему не спешил, уверенно шел к кровати, до которой добрый десяток метров оставался. И, в отличие от меня, был совершенно готов – я это попой чувствовала, причем в буквальном смысле.

– Глеб, перестань.

Не перестал. Молча довел до застеленного черным покрывалом ложа и легонько толкнул в спину. Я на ногах не удержалась – коленки от его инсинуаций ослабли, разум затуманился. Зато инстинкт самосохранения ожил, и я нашла в себе силы отползти на пару сантиметров, потом встать на четвереньки и продолжить бегство с куда большей скоростью.

Увы, последнее решение было ошибочным…

– Крис… – хрипло простонали сзади, и мое отступление закончилось, потому что кое‑кто наглый крепко ухватил за бедра. А в следующую секунду я ощутила как горячая рука пробирается под юбку, одним, отточенным движением стягивает трусики.

– Глеб!

– Да, дорогая?

Продолжать процесс избавления от нижней части белья брюнет не стал – оная деталь гардероба осталась в районе коленок. Юбка, наоборот, вверх взмыла.

– Глеб!

– Да, милая. Уже. Вот прямо… сейчас.

И меня словно молнией пронзило. Всю. От макушки до пяток. Потом отпустило на миг и опять. Следом пришла волна наслаждения – невероятная, сильная, буйная. За ней еще одна, третья, четвертая.

– Глеб!!!

Ответом мне стал новый мощный рывок, и мир сошел с ума. Или это я в безумие впала?

 

– Глеб? – тихо позвала я, когда разглядывать монотонный рисунок покрывала не просто надоело – опротивело.

– Да, розочка моя?

Он лежал рядом, на боку, собственнически обнимал за талию и ровно дышал в ухо. На любую попытку отстраниться реагировал тихим рыком и напряжением мышц. Пересилить эту гору я и раньше не могла, а уж в таком состоянии…

– Глеб, можно я хотя бы оденусь?

Я намекала на трусики. Они по‑прежнему находились где‑то в районе коленок, и это нервировало. Задранная юбка тоже нервировала, но куда меньше.

– Зачем?

Хороший вопрос. А ответа к нему, часом, не прилагается? Ну такого, который бы устроил этого самца?

Да, самца! А как еще назвать мужчину, который… В общем, это не мы любовью занимались, это он занимался любовью со мной. Быстро, однообразно, но, черт возьми, качественно. И я совру, если скажу, что мне не понравилось.

– Кри‑ис… – прошептал брюнет.

Отстранился, но лишь для того, чтобы перевернуть меня на спину и запустить руку под маечку. Я же в этот момент изловчилась одернуть юбку, и тут же услышала хриплое:

– Какие мы сегодня стеснительные…

– Глеб… – жалостливо выдохнула я.

Шеф, который опять зеленоглазым стал, одарил нахальной улыбкой и поцеловал в уголок рта. А потом моя маечка была задрана, бюстик расстегнут, а эти самые губы принялись ласкать грудь с таким жаром, что я невольно выгнулась и застонала.

Рука Глеба тем временем скользнула вниз и вернула юбку в прежнее положение – то бишь на пояс.

– Нечестно!

– Да неужели? – отозвался шеф хрипло. – А кто меня сегодня весь день на голодном пайке держал, а?

– А? – бездумно повторила я, чтобы тут же издать новый стон.

– Только не говори, что забыла, чем это грозит, – продолжал Глеб. – И не ври, что не готова к расплате.

Радужки шефа снова краснеть начали, в то время как его рука…

– Глеб!

Возможности высказаться мне не дали – банально закрыли рот поцелуем и продолжили беспредельничать. И теперь я при всем желании не могла назвать шефа эгоистом – уж слишком чутко к моим реакциям относился.

Минуты через две разум объявил о своей капитуляции и вырубился, а меня поглотила новая волна бесконечно сладкого безумия. Ночь обещала быть не только жаркой, но и долгой…

 

Проснулась я в самом прекрасном расположении духа. Спальню наполнял серый утренний свет, снаружи шелестел дождь, Глеб щекотно дышал в шею. Ну что еще нужно для счастья? Разве что выходной…

Осторожно потянувшись, прислушалась к себе и с величайшим удивлением обнаружила, что не только счастлива, но и полна сил. Хотя точно помню – засыпала с ощущением, что по мне колонна танков проехалась, причем не раз.

Все так же осторожно переложила руку спящего шефа с собственной… ну почти талии и попыталась выбраться из кровати.

– Куда? – хрипло вопросил зеленоглазый и притянул обратно. Ух! А мы‑то, оказывается, не спим!

– В ванную. Можно?

В ответ послышалось притворное ворчание. Потом меня легко шлепнули по попе и отпустили.

Стесняться мужчины, который всю ночь давал тебе уроки акробатики, да еще при включенном свете, конечно, глупо, но ощущение плотоядного взгляда не позволило грациозно пройтись по спальне – я едва не сорвалась на бег. В ванной комнате, которая отличалась эпическими размерами и была снабжена и душевой кабиной, и огромной ванной‑джакузи, выяснила, что щеки не просто горят – пылают!

Бороться с румянцем решила под прохладным душем. Правда, оглядывалась все время… но Глеб так и не пришел. Интуиция шептала, что это не совсем нормально, что подобное поведение в привычки шефа не вписывается. Я даже немного занервничала, но причины внезапного целомудрия мне понравились…

Он был сыт! То есть абсолютно и полностью! Именно этой сытой улыбкой встретил закутанную в банный халат меня, потянулся точь‑в‑точь как котяра, поцеловал на ходу и скрылся в ванной. А я отправилась искать фен.

Тот факт, что вещи привезли чрезвычайно быстро, наводил на мысль – ни фена, ни косметички, ни другой полезной мелочовки мне не видать. Однако все нашлось, в одной из выставленных у гардеробной комнаты сумок.

А еще в этой сумке обнаружились мои школьные и институтские грамоты, фотки в рамках и коллекция фарфоровых ежиков. Последняя была упакована в коробку из‑под обуви, заботливо проложена бумагой.

Что тут сказать?

– Ну мама! Ну…

– Чего шипим? – вопросил выходящий из ванной комнаты Глеб.

Халат у зеленоглазого я увела, поэтому он щеголял в полотенце. На бронзовой коже блестели капельки воды, в глазах плясали… нет, не красные огоньки, а самые банальные чертики.

– Сговорились? – Я не спрашивала, я констатировала.

Шеф иронично изогнул бровь, спросил самым невинным голосом:

– Крис, розочка моя, ты о чем?

Вот как на такое реагировать, а? Вчера я бы непременно обозлилась и сказала брюнету все, причем в исключительно нецензурных выражениях. А сейчас? Не то чтоб я смирилась, но… мама плохого не пожелает, ведь правда?

К тому же Глеб Игоревич первый, к кому меня не то что отпустили, а фактически выселили. Все предыдущие попытки свинтить из родного дома были встречены категоричным: «Нет! Нет! И еще раз нет!» Мама такой вид отношений вообще не рассматривала, в ее понимании переезд возможен, но только через ЗАГС. Так что…

В общем, я извлекла из сумки фен и расческу и молча потопала в ванную.

– Кри‑ис…

Глеб заступил дорогу, но я в капкан не попалась.

– Кри‑ис… – призывно повторил зеленоглазый, сделал шаг вперед.

Я, наоборот, отступила.

– Крис, в чем проблема? – вмиг посерьезнел он.

Проблема? Проблема в том, что мне тридцать. И все эти годы я была убеждена, что магии не существует, равно как и вампиров, и всего‑всего. Я всегда знала, чего ждать от мамы. Я… я могла просчитать свое будущее. А теперь я в растерянности. И особый градус этой растерянности добавляет тот факт, что ты мне действительно нравишься.

– Кри‑ис…

Меня все‑таки поймали. Прижали, пригнулись, коснулись губами ушка.

– Крис, ну ты же знаешь… – прошептал тот, чьи ночные этюды до сих пор вызывали румянец. – Если бы я верил в судьбу, я бы сказал, что… – брюнет шумно выдохнул, – что наша встреча была предопределена.

Я нервно сглотнула, но выспрашивать подробности не стала. Только теперь мне не интуиция подсказывала, а здравый смысл! Ведь если мы с Глебом давно вместе, то я с большинством его тараканов знакома, верно? И попытка повторного знакомства может вызвать подозрения, а подозрения нам что? Правильно… подозрения нам ни к чему.

– Мы на работу опоздаем, – пробормотала я. Ловко вывернулась из захвата, обошла противника и таки прорвалась в ванную.

В спину прилетело ровное:

– Я внизу.

Ага. Ну разумеется.

Девушка, которую транслировало зеркало, была обычной. Те же темно‑русые волосы, карие глаза, ровный, но несколько длинноватый нос… А вот губы припухшие, причем по естественным причинам. Черт! Если попытаться понять, что он во мне нашел, – мозг сломаешь!

Кажется, Скарлетт О’Хара не зря в каждом втором женском романе поминается. Только ее философия способна объяснить их логику.

– Крис, ты попала, – глухо выдохнула я. А потом подумала и добавила: – Но все рано расслабься. Ты же ничего не теряешь. – И уже совсем шепотом: – Тебе тридцать, Крис!

Вернувшись в спальню, обнаружила, что бардак, сотворенный парой неадекватных любовников, исчез. Ни тебе трусиков на полу, ни тебе бюстиков на люстре. Кровать была застелена тем же черным покрывалом, а шторы, наоборот, раздвинуты. За стеклом простирался недоступный простому обывателю пейзаж – дома старинной постройки, разбавленные зеленью почти истребленных скверов, и храм! Один из тех, что на открытках рисуют.

Глядя на этот храм, я опять вернулась к вопросу – а кем мой новоявленный любовник является? Вампиры все‑таки отпадают. Кто еще? Оборотни, демоны, ведьмаки? Впервые пожалела, что не увлекаюсь фэнтези и прочей мистикой. Возможно, будь я чуточку подкованней в таких вопросах, сразу бы определила.

Затолкав лишние мысли подальше, впихнула себя в очередной деловой костюм, подкрасилась, подхватила приличные моменту туфли и потопала вниз. Навстречу завтраку.

 

– Что у нас на сегодня? – спросил Глеб сурово.

Мы стояли на лестничной площадке, ждали лифт. Зеленоглазый был одет в те же строгие брюки и белую сорочку с коротким рукавом. В одной руке сжимал стильный кожаный портфель, второй по‑хозяйски обнимал меня.

– В десять рабочая группа по безопасности, в час план‑факт за прошлый квартал, в четыре предварительное заседание по делу Данилова, – без запинки выдала я. И даже не удивилась, потому что… в общем, я расписание шефа все‑таки изучала.

Глеб поморщился, прижал крепче.

– Что не так? – А вот это уже не я, интуиция.

– Да Данилов этот… – протянул шеф и выдал очередную неприязненную гримасу. – Крис, а давай ты со мной на заседание сходишь?

Интуиция удивилась, причем сильно. Она точно знала, дело Данилова из тех, на которые меня не то что не зовут, а… в общем, мне о Данилове даже знать не положено. Вот о двух ведьмах, которые взаимоисключающие заказы получили, знать можно, а об этом – никак.

– Глеб, ты ведь шутишь?

Шеф тяжело вздохнул и зарылся носом в мои волосы. Я инстинктивно повернулась, потянулась к его губам. Ровно в этот миг створки лифта распахнулись, и мы услышали веселое:

– Ах вот оно что!

Я вздрогнула и попыталась от шефа отскочить, но куда мне против его‑то силищи?

– И вам доброго утра, – сказал Глеб и поволок в кабинку.

Лишь теперь я смогла осознать, что перед нами пожилая пара. Он – высокий и худой, она – низкая, пухлая, в удивительно несуразной шляпке. Соседи. Как пить дать!

Женщина улыбалась, причем широко и искренне. А мужчина кусал губы в явной попытке сдержать смех.

– Мы очень рады, что ты решилась переехать, – сказала женщина. Это уже на первом этаже, на выходе из лифта случилось. – Если что‑то понадобится – обращайся.

Я вежливо кивнула, выдавила из себя ответную улыбку. Ну а спутник сердобольной старушки вынул из бумажника визитку и протянул Глебу.

– Очень хорошие ребята. Рекомендую.

Один взгляд на карточку и губы шефа… Ух! Да он же на мальчишку похож стал. Причем такого, которому вместо игрушечного настоящий паровоз подарили.

– Глеб? – тихо позвала я.

Ответа не последовало. Карточка была убрана в нагрудный карман, а меня потащили к выходу. «Черный монстр» уже ждал, бесстыдно блестел полировкой и фарами.

Глеб галантно усадил на кожаный диванчик, стремительно обошел машину и протиснулся в соседнюю дверцу. Водитель, чье настроение было под стать настроению шефа – видимо потому, что не надо тащиться на окраину за одной незаменимой ассистенткой, – проворно вырулил с закрытой территории и втиснул «монстра» в медленный, односторонний поток.

– Глеб? – В моем голосе появились требовательные нотки. – Глеб, покажи визитку, а?

Брюнет помотал головой, но меня такой ответ категорически не устраивал. Я придвинулась и потянулась к тому самому кармашку. Руку перехватили.

– Ай‑яй‑яй… – прошептало начальство. Еще и пальчиком погрозило.

Я предупреждению не вняла. Смысл сдаваться, если вторая рука по‑прежнему свободна? А запустив пальчики в тот самый карман, услышала хриплое:

– Кри‑ис, доиграешься…

Салон внезапно заполнила музыка, громкая и ритмичная. Бросив взгляд на зеркало заднего вида, я увидела, как водитель это самое зеркало отворачивает. Рука Глеба тут же обвила талию и…

– Стоп! – выпалила я.

– Ага… – шепнул зеленоглазый и бессовестно завладел моими губами.

Ой мамочки! Что сейчас будет?!

Плененную руку Глеб отпустил, но лишь для того, чтобы ухватить за коленку, а потом залезть под юбку. Я, в свою очередь, впечатала кулак в литую сталь его груди и укусила брюнета за язык. Первое шеф вообще не заметил, а вот второе… В общем, это было ошибкой. Большой‑пребольшой.

Шеф застыл, распахнул глаза, красноречиво изогнул бровь. Я ответила столь же открытым взглядом и продолжила стоять на своем – в смысле, зубы не разжала. Несколько секунд Глеб Игоревич выжидал, явно давая мне шанс одуматься, потом стиснул так крепко, что едва не охнула. В зеленых глазах вспыхнули алые всполохи.

Тут меня с головой накрыло осознание – до того, как мои зубы сомкнулись на его языке, озабоченный начальник просто дразнился. Зато теперь… Черт!

– Крис, ты попала. – Голос прямо в голове прозвучал, начисто перекрыл гремящую в салоне музыку.

– Гле‑еб! – мысленно взмолилась я.

Слышал или нет – не знаю, но глаза прищурил. А потом… потом я почувствовала как его язык удлиняется и касается моего неба. И то, что этого самого неба коснулось… оно раздвоенным было.

С испугу я не только зубы разжала, а еще и отпрянуть умудрилась, разорвав захват. Вжалась спиной в дверцу машины, подхватила упавшую на пол сумочку – хоть какая, а преграда. Глеб на мою попытку загородиться отреагировал легкой, многообещающей улыбкой.

А в следующий миг машина повернула и остановилась. Музыка замолчала, тут же раздался щелчок – двери разблокировались.

– Какая смелая девочка, – сказал шеф хрипло.

Просить защиты у водителя я не стала – ясно, что бесполезно. Аккуратненько потянула рычажок двери и грациозно выбралась из машины. И лишь после этого огляделась. Мы были на парковке, той самой, что к офисному зданию, где наше ООО «С.К.Р.» расположено, примыкает.

У стеклянной вертушки, как и вчера, толпились охранники и клерки. Кто‑то курил, кто‑то болтал, кто‑то просто оттягивал момент появления на рабочем месте. И хотя тут были преимущественно мужчины, я совершенно четко осознала – не помогут. Просто не сумеют помочь.

– Кри‑ис… – Глеб стоял по ту сторону «черного монстра», но я все равно вздрогнула. – Кри‑ис… иди‑ка сюда.

Я нервно сглотнула и помотала головой.

– Розочка моя… – прошептал шеф, одаривая ну о‑очень ласковой улыбкой. – Иди ко мне, не усугубляй.

Возможно, стоило послушаться и подчиниться, вот только… у него же язык раздвоенный. Раздвоенный! Как у змеи!

Собрав в кулак остатки храбрости, расправила плечи и сказала:

– Глеб Игоревич, давайте обсудим это позже. У нас рабочая группа в десять.

– Да ты что? – делано удивился брюнет. О том, что радужки его глаз стремительно багровеют, я старалась не думать.

– И план‑факт в час.

– У… – Глеб начал обходить машину, а я позорно отступать. Спиной, разумеется.

– И еще заседание. Вы помните про заседание, Глеб Игоревич? К нему следует подготовиться, иначе Данилов…

– Бедный… бедный Данилов, – вздохнул брюнет. – Погубишь ты его, Крис.

– Я?

– Ты, розочка моя. Ты.

Все‑таки ходить спиной опасно – я так некстати уперлась в чью‑то машину. Та от соприкосновения с моей попой завизжала, замигала фарами.

– Браво, розочка моя, – прошептал Глеб, прижимая к стальному корпусу. – Браво! Мы же с тобой так редко показательные выступления устраиваем…

– Какие еще выступления? – выдохнула я.

Ответ на вопрос лежал на поверхности, просто осознать его было страшно.

Глеб отобрал сумку, повесил на плечо. На второе плечо… повесил меня. И вот так, прикрывая широкой ладонью вид, который открылся благодаря длине моей юбки, понес к стеклянной вертушке.

Я не возражала. Вообще попыталась расслабиться и получить удовольствие. Приблизиться к состоянию нирваны мне удалось ровно в тот момент, когда генеральный директор ООО «С.К.Р.» поднялся на первую ступеньку крыльца и шагнул к двери. А потом всю благодать как ветром сдуло, потому что в гробовой тишине, которая воцарилась у входа в офис, зашипела рация и искаженный радиоэфиром голос спросил:

– Стас, что там у вас?

– Все в порядке, – ответил охранник. И добавил: – Рабочая группа по безопасности отменяется.

– Понял, – отозвался тот, второй. И так ровно, так буднично это прозвучало…

Мама!!!

– Глеб, поставь меня! Я сама пойду!

– Поздно, розочка моя, – ответило начальство.

– Глеб, я клянусь! Я буду очень хорошо себя вести!

– Будешь, – ступая по мрамору роскошного холла, согласился шеф.

– Глеб, я все сделаю, только прекрати!

– Ты и так все сделаешь, – ответили мне.

Волна возмущения была мощной, сильной, но… бессмысленной. И почти сразу сменилась ужасом – мы в лифт вошли.

Кабинка устремилась вверх, вот только пользоваться уединением шеф не спешил – по попе хлопнул и все. Когда двери распахнулись, Глеб Игоревич спокойно поздоровался с секретарем и направился к нашему кабинету. И только провернув в замке ключ, обернулся, чтобы сказать уже второму секретарю:

– Служба безопасности в курсе, что рабочая группа отменяется. Ты плановый отдел предупреди.

Это он отмену совещания по план‑факту за прошлый квартал в виду имеет?

– Да, конечно, – ответила секретарь. А потом вздохнула и добавила нерешительно: – Глеб Игоревич, а может, успеете? У них начальник отдела с завтрашнего дня в отпуске…

– Нет, не успею, – сказал Глеб.

– А если перенести часа на два? – Голос секретаря совсем жалобным стал.

– Нет, все равно не успею. К тому же в четыре у меня еще одно совещание, внешнее.

Э… это они то, о чем я думаю, обсуждают?

– Глеб, – взмолилась я. – Глеб, а давай успеем, а?

Я, в отличие от секретаря, ответа не удостоилась. Шеф просто вошел в кабинет, запер дверь, и… мечта идиотки сбылась – меня поставили на ноги.

– Так на чем мы остановились? – спросил красноглазый, аккуратно сгружая мою сумочку на пол. Он улыбался. Хищно так, широко… – И, кстати, где та смелая девочка, которая хотела получить вот это?

Глеб вынул из кармана визитку, повертел в пальцах и спрятал обратно.

Ух! Останешься тут смелой, как же! Но все‑таки я нашла в себе силы вздернуть подбородок и выдохнуть:

– Милый, у тебя язык… раздвоенный.

Меня окинули ну очень задумчивым взглядом.

– Да. И если мне не изменяет память, именно это тебе во мне и нравится.

Офигеть. Нет, я все понимаю, но…

– Глеб, – справившись с набежавшим румянцем, сказала я. – Глеб, у нас плотный рабочий график и обязанности. И если с переносом рабочей группы по безопасности проблем нет, то план‑факт…

Договорить мне не дали. Красноглазый шагнул вперед, обвил рукой талию и впился в губы. А я вдруг поняла, что… в общем, неправильно я его слова о раздвоенном языке истолковала. Ну или не совсем правильно – ведь поцелуй с таким языком тоже ого‑го как от обычного отличается.

Мир поплыл, разум резко затуманился, а тело изогнулось навстречу пока еще целомудренным прикосновениям. Нет, не зря Глеб Игоревич совещание с плановым отделом отменил. Точно не зря!

 

Обедали мы в общей столовой, в компании простых и не очень служащих. Сказать, что мне кусок в горло не лез? Ну… он лез! Вернее полез, после того, как я попросила Глеба Игоревича поменяться местами. Просто там, за соседним столиком, плановый отдел полным составом сидел. Девочки злились, причем сильно.

– На слушание по Данилову со мной поедешь, – прожевав очередной кусок отбивной, сказал Глеб. Тон был приказным и очень суровым, словно я отбрыкиваться собираюсь.

Я растерянно кивнула. Уж на что, а на заседание «по Данилову» мне было плевать, глубоко и сильно. Куда больше волновал тот факт, что все присутствующие в столовой в курсе, чем мы с Глебом четверть часа тому занимались…

Нет, ясно, что о нашей связи всем известно, но разница между: «шеф спит со своей ассистенткой» и «шеф спал со своей ассистенткой сегодня, с девяти до двух» – колоссальная. Хуже только, если к последнему список поз добавится.

Кстати, на позы Глеб Игоревич не скупился, мстил за покусанный язык со всей горячностью. И офисная акробатика ни в какое сравнение с акробатикой постельной не шла – совсем другой уровень. Один только телефонный шнур, которым мне руки связали, после того как решилась на повторное извлечение визитки, чего стоил!

– Крис, ты здесь? – щелкнув пальцами перед носом, вопросил шеф.

– А?

– Ага! – поддел зеленоглазый. – Ты в дело Данилова вникала?

– Мне не положено, – это не я сказала, интуиция.

– Знаю, что не положено, но все‑таки?

Вообще‑то настроение у шефа было прекрасным, но, вспомнив о предстоящем слушании, Глеб постарался принять серьезный вид. Им и пугал.

– Не вникала, – со вздохом призналась я.

Генеральный директор ООО «С.К.Р.» нахмурился и откинулся на спинку стула. Он тоже не вникал. Вчера папку исключительно из вредности попросил, а сегодня… в общем, подготовку к слушанию он проморгал.

– Ладно, по дороге почитаю.

– Не успеешь, – неожиданно для самой себя, выдала я. – Там все очень запутано.

Глеб сразу же подобрался, подался вперед:

– То есть все‑таки вникала!

– Нет, я на второй странице срубилась.

Вывод, к которому пришло руководство в лице Глеба Игоревича, был откровенно странным:

– Все. Сегодня же допуск для тебя сделаю. А на заседании импровизировать будем. Ох, бедный Данилов… – Шеф шумно вздохнул и добавил с улыбкой: – А все из‑за тебя!

 

В машину я садилась с ощущением полного и абсолютного сюра. Заседание? Данилов? Допуск? Каждое из этих слов повергало интуицию в полнейшее смятение. А потом еще одно слово в сознании всплыло, и плохо стало не столько интуиции, сколько мне.

Контрацепция.

Голову от прикосновений Глеба я, конечно, теряла, но не настолько, чтобы не заметить – изделий резиновой фабрики в момент нашей близости не присутствовало. Вариант несовместимости биологических видов отпадает – на этот счет интуиция имеет очень четкое мнение. И что в таком случае остается?

Черт! Просто черт‑черт‑черт!

Прежняя я точно никаких таблеток не употребляла – просто без надобности. Спиралей и остальных прибамбасов не имела. А теперь? Мамочки, это на что же я нарвалась?!

Машина плавно вырулила на проспект, тут же ускорилась, и спустя минуту нырнула в тоннель. Я тоже нырнула, только не в тоннель, а в сумочку. Если я пью таблетки, то они должны быть при мне. Ибо в вещах, которые передала мама, никаких медикаментов не было.

– Крис, что ты делаешь? – спросил зеленоглазый, когда я не выдержала и начала вытаскивать из сумочки расчески‑пудреницы‑кошельки и прочие предметы.

– Табле… – Ух, как вовремя язык прикусила! – Карандаш для губ ищу.

Начальство молча подхватило косметичку, открыло и протянуло нужный девайс.

– Не этот, другой, – вмиг сориентировалась я и продолжила археологические раскопки, чтобы через полчаса, проверив даже подкладку, узнать: единственная таблетка, присутствующая в моей сумочке – леденец от кашля. Да, один! Выпавший из упаковки где‑то в начале прошлого столетия.

– Ну как? – вопросил Глеб, когда я со вздохом откинулась на спинку кожаного диванчика.

Шеф был погружен в документы, так что гамму чувств, отразившуюся на моем лице, не видел. Вслух я сказала лишь одно:

– Фигово.

– После заседания в магазин заедем… – пробормотал тот, чье появление в моей жизни поставило на грань инфаркта. – Новый купишь. Или по Интернету закажи…

Очень захотелось вырвать у него папку и спросить в лоб. Спросить, несмотря на то что подобный вопрос совсем неуместен и, вероятно, опасен. Ведь людям, которые посвящены в тайны мафии, амнезией болеть нельзя! Да и самозванцев в окружении таких фигур, как Глеб Игоревич, быть не должно.

Так, стоп. Кажется, я впадаю в истерику. А мне истерить нельзя. Только не сейчас. В конце концов, я взрослая женщина, и я в состоянии решить любой вопрос!

Мне нужно к врачу. Просто сходить к врачу, и все. Уж доктор‑то точно определит, как именно я предохраняюсь. Поржет, конечно, но выяснит.

– Так, Гена, останови! – скомандовал шеф внезапно.

«Черный монстр», марку которого я так и не выяснила, резво перестроился в крайний правый и застыл у обочины.

– Крис, выходи.

Я слегка прифигела – не столько от предложения, сколько от тона. С места, разумеется, не сдвинулась. Глеб закатил глаза и вышел сам.

Потом дверца с моей стороны открылась и меня из салона просто выдернули, как морковку из грядки.

– Сама пойдешь или на ручки взять? – прошептал зеленоглазый.

Шок усилился, поэтому ответить не смогла. Просто стояла и смотрела, а он…

– Значит, на ручки.

Меня привычно закинули на плечо и понесли. И лишь когда мы миновали стеклянные двери, а в нос ударил запах сотни парфюмерных отдушек, хитрый план шефа раскрылся.

– Карандаши для губ! – скомандовал генеральный директор ООО «С.К.Р.». – Все, какие есть!

Вот… вот как он этот магазин углядел? И… и что мне с таким мужчиной делать?

 

Выйдя из машины, я постаралась придать лицу самое пофигистическое выражение. Ну, подумаешь, особняк! Мало ли их – огромных, навороченных, с бассейнами, коллекцией карликовых деревьев у входа и прочими фонариками? Мелочи это все, тлен.

Вот и Глеб спокоен. Без всякого стеснения обходит машину, водружает руку на мою талию и уверенно ведет к широкому крыльцу с полупрозрачными ступенями. И это что же мы сейчас топтать будем? Горный хрусталь?

– Глеб Игоревич, – выскочивший навстречу дворецкий учтиво поклонился.

Зеленоглазый кивнул. В распахнутую дверь вошел как хозяин. После застыл, позволяя дворецкому обогнуть нашу парочку и зашагать впереди.

Мы миновали просторный холл, еще более просторную гостиную, после свернули к лифту – уж не знаю для чего в трехэтажном доме такое приспособление, но тем не менее. Поднявшись на второй этаж, прошли коротким коридором и замерли у широкой двустворчатой двери. Прежде чем открыть, слуга постучал.

А потом начался он! В смысле, армагеддец.

Двери открылись сами. Взгляду предстала небольшая комната, выполненная в бежевых и коричневых тонах, широкий прямоугольный стол и… люди. Где‑то с дюжину мужчин и одна невероятно яркая женщина – брюнетка с ну о‑очень внушительным бюстом. На Глеба эти… люди внимания не обратили, дружно уставились на меня.

В их лицах было все – от удивления до откровенной брезгливости. Особенно выразительно смотрела женщина – показалось, у нее глаза вот‑вот лопнут.

– Кристина Анатольевна? – изумленно произнес мужчина в сером невзрачном костюме. А потом расплылся в улыбке, поднялся. – Добро пожаловать!

М‑да… и откуда этот холодок по спине?

– Арсений Игнатьевич, – пробасило мое начальство. – Губы закатал.

Мужчина картинно поднял руки – мол, сдаюсь‑сдаюсь. Тут же окликнул дворецкого:

– Еще одно кресло принеси!

Лишних мест за этим столом и впрямь не было, а единственное пустующее кресло предназначалось, разумеется, Глебу. Я никак не ожидала, что шеф уступит, однако… Интуиция впала в шок, сидевшие за столом тоже. А зеленоглазый стоял рядом со мной и спокойно дожидался возвращения слуги.

– Эк тебя пробрало, – пробормотала женщина.

Глеб не среагировал.

Те несколько минут, в течение которых несли дополнительное кресло, показались мне вечностью. И только когда зеленоглазый сел рядом, я разрешила себе вздохнуть и оглядеться как следует.

Эта компания показалась бы странной любому – уж слишком разношерстная.

Во‑первых, женщина – отнести брюнетку к разряду кукол было невозможно, слишком явная печать ума на лице. Во‑вторых, сами мужчины… с ними куда сложней. Трое, включая Глеба, холеные, чуточку надменные, в деловых костюмах высшей пробы. Еще трое тоже в костюмах, и при том, что одежка явно проще, держатся куда уверенней. Двое в джинсах, еще один на рэпера похож, даже цепь с чем‑то бижутерным на шее болтается. Ну и последний… последний вообще как бомж, благо что не пахнет. Единственное, что приятно, – очень на людей похожи.

– Зато теперь ясно, почему он опоздал… – нарушил тишину «рэпер». Он был серьезен, как министр финансов в кризис.

Губы «бомжа» растянулись в похабной улыбочке. Еще один, из тех, что, как Глеб, тоже разулыбался.

– Нет, – сказал шеф ровно. – Не угадал.

– То есть ты не… – начал было «бомж», но Глеб Игоревич поднял руку, заставляя замолчать.

– Нет, – повторил он. – Мы карандаш для губ покупали.

«Рэпер» демонстративно отдернул рукав, взглянул на наручные часы (и это при том, что перед ним айфон лежал). Сказал тоном, от которого кровь ледяной корочкой покрылась:

– Целый час? Боюсь даже предположить, что вы с этим карандашом делали.

Он боялся, а я предположила. Ну то есть представила… Черт! Даже не догадывалась, что у меня настолько бурная фантазия.

– Очень много карандашей, – наваливаясь на стол, процедил Глеб, – и единственный исправный сканер. Теперь все понял?

Вот теперь стало стыдно по‑настоящему. И это невзирая на то, что я отчаянно сопротивлялась решению скупить весь магазинный ассортимент. Я просила один! Вернее, не просила, а была вынуждена просить, чтобы легенду не рушить. Мне этот карандаш вообще не сдался, я им только по праздникам пользуюсь.

Кстати, в магазине Глеб даже полувзглядом недовольства не выразил. Просто стоял и наблюдал, как девушка берет карандаш, находит на нем штрих‑код, подносит к сканеру, дожидается считывания, клацает по кнопке клавиатуры, чтобы подтвердить ввод, кладет карандаш в пакет и берет следующий… И так пятьсот раз! Без преувеличений.

Зачем Глебу понадобилось столько – понятия не имею. Видимо, шеф просто на принцип пошел. Что теперь делать с целым пакетом этих девайсов – тоже не знаю. Хоть рисовать учись, честное слово.

Но это все мелочи в сравнении с реакцией, которая за признанием зеленоглазого эксцентрика последовала…

Мужчина в невзрачном сером костюме – тот самый, который отдавал распоряжение дворецкому, – повернулся к «бомжу» и спросил:

– Слышал? А теперь скажи мне, Билли, хоть одна из ваших баб может укатать высшего инкуба до такого состояния?

– Нет, – ответил «бомж».

– А наша может! – припечатал мужчина. А потом пристально посмотрел на меня и добавил самым серьезным тоном: – Молодец, Крис. Далеко пойдешь.

Фух… Это что такое было?

– Кстати, – вклинилась в разговор брюнетка, – слышала, вы все‑таки съехались. Поздравляю. Давно пора.

Ее улыбка была очень милой и вроде бы искренней. Сидящий подле брюнетки мужчина тоже улыбнулся, фыркнул:

– Да о том, что они съехались, весь район слышал.

– О, точно! – подключился к беседе еще один, тот, что напротив нас расположился. Он достал из нагрудного кармана визитку и, перегнувшись через стол, протянул Глебу. – Пока не забыл! Очень хорошие ребята. Рекомендую.

Зеленоглазый карточку принял, мазнул по ней взглядом и передал мне.

– У меня такая уже есть, – пояснил Глеб. – Виктор Иванович подсуетился.

– А… Ну да, он же сразу над вами. Ему хуже всех.

Я же лишний раз убедилась, что есть такие вопросы, ответы на которые лучше не знать. На лакированной картонке значилось: «Вжик и Ко. Лучшие звукоизоляционные системы для вашего дома/офиса/берлоги/склепа. Соседи будут довольны. Гарантия 200 %».